“Э-э, конечно”.
“Он гребаная зубочистка”.
Эндрю знал, что не ошибся, но все же.
“Парень много работает. Но он не твоего роста и, вероятно, никогда таким не будет”.
Возвращаясь к Эндрю, Тони продолжил.
“У Арчи транспортная компания, три бригады. Ему не хватает людей из-за праздников”.
На этом введение и закончилось.
“Вы когда-нибудь раньше помогали кому-нибудь переезжать?”
Эндрю покачал головой.
“Нет. Я упаковала вещи в свою комнату, когда мы переехали пару лет назад, вот и все”.
“К черту все, мне нужна помощь. Я позвоню тебе в понедельник и посмотрю, получится ли у тебя. Если ты не облажаешься, то всю неделю будешь работать по 10 часов в день. Пять фунтов наличными на руки каждый день, без вопросов. Хорошо?”
Эндрю глубоко вздохнул и кивнул.
“Двор находится за Тайнкаслом. Будьте за пределами стадиона на Горджи-роуд в 7.30. На фургонах будет написано”Транспортная компания Макгуайра"".
Кивнув Тони, он ушел, Эндрю стоял и смотрел ему вслед, когда уходил.
“Постарайся не облажаться, малыш. Переезд - тяжелое дело, одновременно тяжелое и в то же время очень привередливое. Я помогал ему пару раз, когда больше никого не было. Просто надеюсь, что там нет пианино.”
Когда Эндрю шел к автобусу, чтобы отправиться домой, он вспомнил, как грузчики жаловались на пианино в его собственном доме после переезда два года назад. Неделя работы в фирме по переезду была ужасной, но в то же время приносила удовлетворение. Два парня, с которыми он работал, оба достаточно услужливо звонили Дэйву, бесконечно ругали его за, ну, почти за все. За маленького, недостаточно сильного, за то, что ходил в частную школу, даже за бутерброды, которые он готовил себе на обед. Но в то же время он слышал, как они признавались Арчи, что он "не совсем гребаный бесполезный человек". Проклят слабой похвалой.
Что делало его хотя бы умеренно полезным, так это упаковка и защита мебели. Он наблюдал, как двое других заполняли фургон, словно какую-то трехмерную головоломку, расставляя разные части по местам, чтобы пространство использовалось эффективно, но также чтобы было как можно меньше движения, чтобы предотвратить поломки. Старший Дейв гордился тем, что загружал фургон, чтобы защитить мебель, одновременно укладывая все, чтобы заполнить пространство. Эндрю подвергался жестоким насмешкам за то, что не мог поднять некоторые из более тяжелых предметов, но он бесконечно таскался туда-сюда с коробками и более легкими предметами. В перерывах между всем этим он заворачивал комоды и столики, зеркала и картины, чтобы они тоже могли оказаться в фургоне. Он ни разу не стоял без дела.
Арчи ждал, когда они вернулись во двор в конце первого дня, и Эндрю подвергся жестокому обращению со стороны двух других. Он знал, что это была борьба, и поэтому смирился с тем, что ему сказали, что он больше не нужен. Он был очень удивлен, когда ему сказали, что он будет работать всю неделю.
“Так ты хочешь оставить его? Звучит так, будто он не справляется со своим весом”.
“Ну, у него нет никакого веса, тощий коротышка. Я полагаю, мы оставим его”.
Арчи кивнул, протянул Эндрю пятерку и побрел прочь.
“Не опаздывай утром”.
Эндрю посмотрел на деньги, пожал плечами и направился к автобусу. Ни один из дейвов не был агрессивен, но они провели большую часть дня, унижая его. Эндрю понял, что он уже начал отключаться от них. В переезде было достаточно более легких вещей, которые нужно было тщательно упаковывать, чтобы он мог функционировать как часть команды. Ему было 12 лет, и он был худым, с этим он ничего не мог поделать. Но он не остановился, не облажался и, за исключением семи предметов мебели, мог делать все, что от него требовали. Имейте в виду, что его руки были ватными, и он был серьезно голоден. Что поразило его в ту ночь, так это то, с какой легкостью он солгал своим родителям.
“Я помогал переносить кое-какие вещи на склад, я не привык к тяжелой работе”.
Его отец ответил автоматически.
“Если бы ты не был таким ленивым”.
Эндрю удалось скрыть ухмылку. Его больше не расстраивали эти подколки. Он закончил свой ужин и оставил свою мать, все еще жалующуюся на отца, давно забыв, чем он занимался весь день. Его темп в ту ночь на пробежке был больше похож на бег трусцой, у него болели руки и живот, и он никак не мог выполнять какие-либо другие упражнения, но он наслаждался летним вечером.
Уровень словесных оскорблений снизился в течение недели. Эндрю не сопротивлялся и просто продолжал работать, а двум другим просто стало скучно. Второй день был худшим с точки зрения ноющих мышц, но за оставшиеся дни они ослабли. В пятницу вечером Арчи, как обычно, ждал во дворе.