“Вот, пожалуйста. Ты сможешь работать на следующей неделе?”
Эндрю покачал головой.
“Тони поручил мне поработать в магазине следующие две недели, так же, как и здесь, на время отпуска”.
“Черт. Ты там завтра?”
“Да”.
“Я приду и поговорю с ним вечером, посмотрим, смогу ли я что-нибудь придумать”.
Направляясь домой, Эндрю понял, что то, что он хотел сделать, не имело значения для Арчи. На следующее утро он пересказал разговор Тони.
“Все довольно спокойно. Если бы я не ходил на костылях, я бы справился сам. Что ты хочешь сделать?”
“Вы оба платите одинаково, и в фотолаборатории нет работы или ее очень мало, не так ли?”
“Все переходят на цветную пленку. Давайте оставим это на минутку. Если я запасусь, то со мной все будет в порядке весь день. Я положу карточку "вернуться через 5", когда мне захочется пописать. Я предложил разделить неделю. Здесь вторник, четверг и суббота, а у него понедельник, среда и пятница. Жадный ублюдок хотел всю неделю, но согласился на это. Он смотрит вперед и может использовать тебя в течение следующего месяца. Итак, две недели включений и выключений, а затем две недели с ним. Вы говорили о поездке в отпуск, никаких новостей?”
“Кажется, все тихо, с деньгами туго. Со мной все должно быть в порядке”.
“Арчи зайдет позже, так что вы можете подтвердить. Как вы можете себе представить, вчера вечером было много разговоров о нашей ситуации. Кенни брал с нас по пятерке за ролик для наших специальных фильмов и делал не менее 10 роликов каждые две недели. Когда мы остановились и подсчитали, этот ублюдок заработал на нас больше тысячи. Итак, некоторые из нас собираются попробовать немного покрасить. Нам помогло то, что парень, написавший письмо, был таким честным, рассказав нам, что у него не получилось сделать целый рулон. Это снизит наши ожидания”.
Эндрю кивнул.
“Дай мне знать, как все пройдет. Если у тебя получится, то, возможно, ты сможешь научить меня. Прямо сейчас я просто оставляю свои в Boots и забираю их обратно через пять дней”.
Тони рассмеялся.
“Да, но то, что мы снимаем, не может быть обработано с помощью Boots, не так ли?”
Эндрю улыбнулся в свою очередь.
“Верно”.
Следующие две недели были дерьмовыми. Два дейва были болтливы с Эндрю, но успокоились за ту неделю, что он работал с ними. Когда Эндрю появился в понедельник утром, ведущий в команде, Грант, сразу же невзлюбил его. Ничто из того, что он делал, не было достаточно хорошим, его все время называли ‘бессмысленной пиздой’, и даже тот факт, что он пробыл там всего три дня, был еще одним очком против него. Самая глупая вещь, которую сделал Эндрю, это признался, что болеет за "Селтик". Теперь это была футбольная команда из Глазго, и он никогда в жизни не был там ни на одном матче. На самом деле он никогда не был ни на одном футбольном матче. Он болел за них, потому что они были самой успешной командой в стране в первой половине 1970-х годов. Он был классическим школьным фанатом, ничего особенного. Грант был обладателем абонемента "Хартс", и когда Эндрю наивно объявил, что болеет за "Селтик", он подумал, что Грант собирается ударить его во второй раз. Это также было его первое знакомство с религиозным фанатизмом. Он был повышен с ‘бессмысленная пизда’ до ‘Фенианская пизда", что несколько утратило свой язвительный оттенок, когда ему пришлось спросить, что такое фенианец. Джонни, другой парень из команды, объяснил, когда Грант сходил в туалет.
“Фении - католики, и все сторонники кельтизма - католики”.
“Э-э, я не католик, мы не часто ходим в церковь, но это Шотландская церковь”.
“Какого хрена ты болеешь за”Селтик"?"
“Они постоянно выигрывали лигу. Какое это имеет значение?”
Джонни невесело рассмеялся.
“Для многих людей это чрезвычайно важно. Твой старик ничего тебе об этом не рассказывал?”
Эндрю покачал головой.
“Он не интересуется футболом, любым видом спорта, если подумать”.
“У многих парней это передается от отца к сыну. Отец Гранта хуже его”.
Вторые три дня в составе команды были такими же плохими, как и первые. Но он это пережил. Это было совсем не весело, и он почти не разговаривал, поскольку все, что он говорил, только раздражало Гранта. Он забирал свои деньги у Арчи и сбегал в конце каждого дня.
По сравнению с этим время, проведенное в магазине фотоаппаратов, было оазисом тишины. Тони весь день проигрывал пластинки, держа проигрыватель вне поля зрения в задней части магазина. Это было не так легко слушать, как когда Эндрю работал в фотолаборатории, но это было долгожданное изменение по сравнению с другими днями. Это был второй вторник, когда Тони рассказал ему о своей первой попытке проявить цветную пленку.