Для всех это был только час времени растянулись на четыре или пять посещений за окончательный срок за 1-й год в школе. Смерть Джона выбила Эндрю из колеи, и он больше не думал о том, чтобы бросать вызов самому себе. Если уж на то пошло, в течение года он двигался по наклонной больше, чем когда-либо. Он добросовестно относился к работе и все еще зарабатывал очень хорошие деньги на проявке пленки. Но его усердие в тренировках угасло, и он только время от времени бегал, малейший намек на плохую погоду останавливал его даже от попыток. А школа тянулась своим чередом. Во многих отношениях ему нравилась школа, но ему никогда по-настоящему не приходилось пробовать. Эндрю понятия не имел, как ему повезло, что успеваемость давалась ему естественным путем. Все, что он видел, и все, что, как он думал, видели другие люди, было его полным отсутствием способностей в любом виде спорта, требующем координации. Он услышал насмешки и отступил еще дальше.
Семейная жизнь стабилизировалась и вошла в спокойное русло, но близости с семьей не было. Роуэн становился все более своевольным, в основном из-за снисходительности их отца. Она, казалось, забирала больше кислорода в семье, и Эндрю отошел на второй план. Теперь Эндрю чувствовал, что понимает своего отца, это было инстинктивно с той ночи, когда он услышал крики своих родителей. Многое в его поведении встало на свои места, и хотя все стало лучше из-за того, что его отец больше не придирался к нему, они никогда не были близки. Слишком много всего сказано, слишком много различий в том, как они смотрели на мир. Эндрю принял это, не стал бесплодно добиваться одобрения отца и продолжил жить своей жизнью. Даже не грустно, просто смирился.
Его мать, с другой стороны, была для него загадкой. Эта женщина все больше проявляла снобизм, беспокоясь о том, что подумают или скажут соседи, и с патологической потребностью оставлять последнее слово в каждом разговоре. Тем не менее, это была та же самая женщина, которую, казалось, не волновало, что ее сын был незаконно трудоустроен с тех пор, как ему исполнилось 12 лет. Приближался его 13-й день рождения, и Эндрю знал, что если не этот вопрос, то хотя бы этот будет решен. Эндрю помогал по дому, следил за тем, чтобы не раздражать ее и не заводить из-за чего-либо, и в результате смог избежать постоянного порицания или пристального внимания. Иногда ему казалось, что он прячется у всех на виду, прямо у нее на глазах. Он был уверен, что она любит его. Но она его не понимала, и это тоже было совершенно ясно.
Последние шесть месяцев 1977 года были временем роста для Эндрю, он чувствовал, что изменился, стал лучше контролировать свою жизнь. Но после смерти Джона он барахтался. С ним ничего плохого не происходило, он зарабатывал деньги, и ему было не о чем жаловаться. Но все же. Он не получал никакого руководства, никакого родительского воспитания. Время от времени будут появляться отрывки от Тони. И хотя Эндрю написал Джону всего одно письмо и говорил с ним 30 минут за неделю до своей смерти, Эндрю знал, что он был там. И, возможно, самое главное, Эндрю знал, что Джон понимает динамику развития его семьи. Он мог не знать корня проблем своего отца, но он мог видеть влияние. И теперь этого не было. Его 13-й день рождения наступил и прошел без каких-либо изменений или самоанализа предыдущего года.
Боли начались примерно в день его рождения. Эндрю никогда не думал упоминать о них своим родителям, он видел, как его одноклассники начинают расти, и в классах ходили разговоры, что это часть полового созревания, у тебя буквально начались боли роста. Эндрю просто предположил, что он сам испытывает эти боли. Что также маскировало их, так это то, что он снова работал на Арчи. Долгие дни переноски мебели и коробок в фургон, а затем обратно в новый дом привели к тому, что Эндрю каждую ночь чувствовал боль и усталость. Но, вероятно, впервые после смерти Джона Эндрю заставил себя. Он был едва ли выше, по-прежнему худой и костлявый, и поэтому был легкой мишенью для двух других членов экипажа. Но девять месяцев ухода от проблем, конфликтов в школе означали, что он просто игнорировал это, отключался от этого. Он много работал и держался особняком. На самом деле, кроме Гранта, которому, по мнению Эндрю, нужно было обратиться к врачу за какими-то лекарствами, большинство парней часть первого дня поливали его дерьмом, а затем просто уходили, чтобы продолжить работу. У него не было ничего общего ни с кем из парней, и поэтому он усердно работал, в конце концов, забрал свои деньги у Арчи и жил своей жизнью на своих собственных условиях.