— Ну, а там что не так было?
— Лучше б ты сразу в нижнем белье приходила, а не в том, в чем ты обычно занималась. Майка — не майка, а про твои шорты я вообще молчу. Особенно когда был день ног, и ты приседала, — после этих слов щеки женщины загорелись.
— Так, всё, давай без подробностей, — она перебила его, стараясь подавить улыбку. Оливер заметил это и хмыкнул. Ее смущали его слова, он это видел, но в то же время они ей дико нравились, он смог заметить появившийся в глазах блеск.
— Ну ладно. В общем, со спортом тоже не сложилось. Напряжение копилось, разрядка была очень нужна. Да и по учебе была запара, о подработке вообще молчу. И тут ты. Я заметил, что начал чаще на тебя срываться, мы ссорились все время. Мне это не понравилось, но я не знал, как это можно было исправить. Ну, а потом… Я совершенно случайно встретил… Хм, бывшую свою…
— Ты изменял мне с бывшей? Серьезно? — улыбка сошла с лица женщины. Настал момент истины. Миа с силой закусила губу и напряглась, внимательно глядя на мужа.
— Так вышло. В первый раз все произошло слишком быстро, я не успел ничего понять. Последнее, что я помнил — я плачу за номер в хостеле и беру ключ. Дальше туман, — Оливер остановился, ощущая неприятную тяжесть в животе. С новой силой завертел в руках кубик, опустив на него глаза. Продолжил куда тише. — После… Мм, тумана, я понял, что поступил плохо по отношению к тебе. Но физически я чувствовал себя прекрасно.
— Поэтому решил продолжить?
— Нет. Я сказал ей, что все было зря, и что нам лучше не видеться больше, да. А потом… Мы договорились с ней встречаться раз в пару месяцев на… Блин, сексом по дружбе не назовешь… Потому что мы с ней встречались, спали и расходились. Никаких разговоров за чашкой кофе у нас не было. Просто тупо секс. Я не лез в ее дела, она — в мои. Мне было плевать, есть у нее кто-то или нет. Меня больше волновало, что я тебя обманываю, но я понимал, что если не буду этого делать — будет только хуже, потому что иногда я просто не мог себя контролировать, и мы с тобой ужасно ругались, ты расстраивалась и переживала. А все от того, что я вел себя, как животное.
— Ты это осознавал? — она слегка склонила голову, продолжая смотреть на своего мужа.
— Ага, понял это спустя… Года полтора, наверно. Я заменял тебя ею, но ведь это была не ты. Я врал тебе и себе. Стало так стремно — я же человек, а не животное, неужели я не могу себя воспитать? Ну и я решил завязать с этим всем, чтобы окончательно не испортить наши отношения. Со временем я как-то научился контролировать себя, отвлекаться. Опять взялся за спорт. Помнишь, когда я снова стал с тобой в зал ходить? — она кивнула. — Вот, тогда.
— Почему ты не предложил разойтись? Ньют так и сделал, когда понял, что ему ничего не светит.
— Потому что твой Ньют был ублюдком, которому только и надо было залезть тебе под юбку, — раздраженно фыркнул Оливер. Она когда-нибудь перестанет упоминать при нем этого придурка? — А мне же от тебя нужно было совсем другое.
— Что? — женщина закусила губу в ожидании ответа.
— Блин, Миа, ты издеваешься? — нервно вздохнул он. Поджал губы. — Любил я тебя, вот что. А если бы я тебя бросил — это значило бы, что я не лучше этого Казановы. И жениться на тебе только ради секса я не стал бы, это вообще чушь, — Миа смотрела на него с сомнением. — Ну что? Тебе нужны доказательства? Во-первых, можешь подняться наверх и заново порассматривать себя. Во-вторых, изначально мы были друзьями. Спать с другом нельзя, есть такое правило. Это портит отношения. Теперь веришь мне?
— То есть, ты не бросил бы меня? И если бы пришлось выбирать…
— Ты реально издеваешься… — он не дал ей договорить, закрыл лицо руками и закачал головой. — Вот между кем мне надо было выбирать? Между любимой девушкой, которой я вдохновлялся, и бывшей, с которой я только долбежкой занимался? Серьезно? — он посмотрел с недовольством. Ведь все стало ясно, что ей еще нужно?
— Ну… — Миа на минуту задумалась, устремив задумчивый взгляд на ребенка. Кевин уже устал играть, поэтому подполз к маме и умостился на ее коленях, закрыл глаза. Женщина стала его гладить. — Знаешь, все равно как-то неприятно узнать такое… И твои доводы тоже очень странные, но… Не знаю, я верю тебе.
— Наконец-то, — Оливер расслабленно выдохнул и улыбнулся, скрестил руки на груди. Задумчиво он разглядывал свою жену, как она сидит, как гладит ребенка, спавшего на ее коленях. — Третье подтверждение только что уснуло, — кивнул на Кевина. Миа улыбнулась, продолжая смотреть на ребенка.
— Я боялась, что ты меня бросишь. Поэтому мне было стыдно за себя, что тебе приходится идти на такие меры. А сейчас… Мне нужно время, чтобы понять, но… Я рада, что узнала обо всем. Закончим на сегодня? — она слегка кашлянула.
— Откуда ты узнала? Почему не стала выяснять отношения?
— Не скажу, откуда. Да это и не имеет значения. А почему… Хм, вообще-то, как только я понимала, что ты снова с кем-то переспал — я переставала с тобой общаться. Где-то на неделю, — Миа сдержанно улыбнулась и пожала плечами. Оливер скривился, но ничего не сказал. — Я придумывала дурацкую причину для ссоры и обижалась на тебя. Ты же чувствовал вину за измену, поэтому всегда шел на поводу у моих истерик. За неделю я принимала всё, что произошло, и шла мириться. Теперь всё? — она посмотрела на него. Оливер кивнул. Этого было достаточно, поэтому Миа снова устремила взгляд на ребенка. — Отлично. Хм, знаешь, так странно — когда я была маленькой, то думала, что, вот я вырасту, и буду заниматься важными делами. Ну там, людей спасать, нести добро, буду работать и что-то новое создам. В детстве мне казалось, что все люди так живут. Хм, но вот уже через две недели мне будет двадцать пять, и…
— Через сколько?! — перебил ее Оливер, опешив. Как, две недели? Сколько же они были в ссоре? Миа нахмурилась от его возгласа и посмотрела на сына. Снова на Оливера. — Прости, — сказал он тише, но его волнение не исчезло. Неужели, он потерял целых три недели? В кровь поступил адреналин, сердце забилось чаще. Он в надежде посмотрел на Мию. Может, она пошутила?
— Через две недели. Ты потерял счет времени? — мужчина ничего ей не ответил, опустил голову и слабо кивнул. Как он мог потерять три недели? — Я так и подумала. Так вот, мне будет двадцать пять, и я поняла, что единственное, что по-настоящему волнует взрослых — кто и с кем спит. Это грустно. Ну ладно, — она коснулась сына, чтобы взять его на руки, но поняла, что не знает, как это сделать, чтобы он не проснулся.
— Я помогу, — Оливер быстро встал и аккуратно взял на руки мирно сопящего ребенка, понес его наверх. Миа шла следом, он слышал ее шаги. Быстро уложив малыша в кроватку, Оливер резко развернулся и собирался выйти, но наткнулся на Мию и на мгновение замер, оторопев. Та тоже испугалась и замерла. — Мм… — он смотрел на нее, понимая, что осталось всего две недели. — Спокойной ночи, — прошел мимо в сторону двери.
— Спокойной ночи, Оливер, — негромко ответила Миа.
Он сразу же лег спать, ведь завтра его ожидал трудный день — последняя встреча с дипломниками перед защитой, которая будет уже послезавтра. Он знал, поэтому решил лечь пораньше, но сон не шел к мужчине. Да и о каком сне можно было говорить после такого душевного разговора? Как оказалось, его жена никогда не предавала его, но собственная гордость и самолюбие не дали ему во всем разобраться. Обвинил ее, не узнав ничего. Так глупо. Окончательно все разрушил, лишил себя всякой возможности, потерял три недели. Двадцать один день. У него был бы, как минимум, двадцать один шанс хоть что-то исправить, но куда проще было разозлиться на невиновного человека, чем выяснять отношения. Он потерял ее, так тупо потерял из-за собственной гордыни. И теперь, когда кончатся две недели, всё, что у него останется — документ о разводе, редкие встречи с ней и сыном, десяток картин в мастерской. Сон окончательно покинул Оливера. Он лежал и смотрел в потолок, чувствуя, как внутри все сжимается от мысли, что скоро всему придет конец. Он не хотел этого, совершенно не хотел, но именно так все и будет. Некому будет защищать ее от всяких придурков, никто не будет часами позировать, пока у него вдохновение. Да и никто его не вдохновит, Миа была его единственной музой, больше его ничто так не вдохновляло, как она.