– Спасибо и вам, Нина, за то, что подарили Верхнедонску образец для подражания, идеал красоты, роскоши, комфорта и успеха в лице журнала «Штучка»! – приторно отозвался Никита. – Разрешите мне от имени всех читателей преподнести вам этот великолепный букет от бутика флористики «Розалина»!
В студию внесли громадную корзину роз, витиевато украшенную ковылём и блестящими бантами. Пока говорила Нина, да отвечал ведущий, да ставили цветочную корзину, да славословили спонсоров, волосы на голове гостьи отрасли, медно-каштановые кудри развились, превратившись в иссиня-чёрный каскад гладкого шёлка. Операторская бригада недоумённо переглянулась, гримёрша выронила из рук кисточку. Только Никита ничуть не удивился: за минувшую неделю ему пришлось видеть и не такое!
Дальше последовали вопросы телезрителей и парадные ответы юбилярши. Есть ли смысл их здесь пересказывать? Так ли интересно знать, о чём спрашивали Нину Боброву более или менее успешные верхнедонские обыватели, соплеменники по красивой жизни? Пожалуй, не буду злоупотреблять вниманием читателей. Тем более что исчерпывающий ответ легко найти, открыв наугад любой юбилейный номер любого глянцевого журнала в любом городе страны с населением от полумиллиона человек. Там на лощёных страницах, полных фотографий красивых людей и вещей, вы встретите одни и те же марки, бренды и тренды, советы и рекомендации, размноженные впечатления и клонированные мысли, так что трудно будет потом вспомнить город, год, название журнала и имя юбиляра. Поэтому не станем тратить на это ни время, ни бумагу. А лучше перенесёмся в «Шиншиллу», где полным ходом идут приготовления к вечернему торжеству.
Ресторан «Шиншилла» знал каждый верхнедончанин, но далеко не каждый обедал здесь хотя бы раз в жизни. Ежедневно мимо его затенённых витрин проходили сотни прохожих, и лишь двое из этой сотни сворачивали к богато убранной двери, которую швейцар в горжетке предупредительно распахивал перед гостями. Да и то те двое вполне могли оказаться столичными гостями, инспекторами Роспотребнадзора или случайными туристами, спустя минуту смущённо выскальзывающими обратно. Но швейцар свой ритуал соблюдал исправно, каждый раз произнося затверженную фразу: «Будем рады видеть вас снова!».
На кухне «Шиншиллы» царила организованная суматоха. Дюжина поваров и поварят слаженно чистили, рубили, шинковали, варили, обжаривали, бланшировали, запекали и заливали. «Филе на третий стол», «рукколу в холодный», «паштет на лед» – командовал с капитанского мостика шеф-повар в накрахмаленном колпаке. В духовке томилась дичь. В морозилке дрожало желе. Отобранная сомелье винная батарея сверкала позументами на отдельном стеллаже. Кондитер выписывал шоколадом каллиграфические заголовки на сливочных страницах бисквитного журнала.
Что творилось в зале – не передать и словами. Накануне вызвали обе смены техперсонала и вылизали каждый сантиметр кафеля и стекла, изнутри и снаружи. Дважды перекрывали столы, трижды меняли приборы, докупали вазы, перевязывали салфетки. Собрались, было стелить ковровые дорожки, но Боброва категорически воспротивилась, зато пожелала сменить бутафорскую горжетку швейцара на настоящую шиншилловую. Пришлось обратиться к владелице мехового бутика Кривоносовой. Та помогла, но вытребовала себе платиновую карту. Просьбу удовлетворили с условием получать предуведомления о сезонных распродажах. Метрдотель весь день ходила в белых перчатках и терла пальцем попадавшиеся ей на глаза предметы и поверхности. В поте лица трудились флористы, окропляя букеты и бутоньерки солёной росой. Вскоре к ним присоединились музыканты симфонического оркестра – в душных фраках принялись двигать стулья, вспотели, попросили воды. Взглянув на часы, бросили перестановку и стали настраивать инструменты. Явился взвинченный ведущий, поссорился с дирижёром, накричал на метрдотеля, заставил в третий раз передвигать столы. Чтобы утихомирить ведущего, пригласили бармена. Метрдотеля успокаивал кондитер, дирижёра – метрдотель. В общем, банкет был готов ровно за четверть часа до появления первых гостей.