Ровно в 18:00 по местному времени экран монитора на столе Антона замигал. Рубин включился в сеть и увидел лицо тестя. Новиков выглядел свежим и бодрым, словно это был не конец рабочего дня, а раннее утро после пробежки и чашечки кофе.
– Здравствуй, Антон! Что нового? – задал он традиционный вопрос.
– Здравствуйте, Вадим Петрович! Всё под контролем, – также традиционно ответил Антон.
После этого ритуала можно было переходить к сути.
– Буду делать замену в геологоразведке, – сообщил Рубин.
– Что так? Лучших к тебе послал – сибиряков, – удивился Новиков.
– Да не выдержали сибиряки натиска местных казаков, – шутка получилась горькой.
– Значит, опять бунтуют… Что думаешь делать? Не будешь ведь менять геологов после каждой стычки?
– Нужно договариваться.
– Правильно, нужно! Пошли Семёнова, пусть потолкует с их атаманом. Спишешь как представительские расходы.
– Так не получится.
– То есть как не получится? Везде получалось, а здесь нет?! – Новиков начинал терять терпение. – С комиссией получилось, а там что – не люди живут?
– Думаю, тут нужно действовать по-другому.
– И как же?
– Через средства массовой информации.
– Я тебе, Антон, это давно предлагал. А ты всё щепетильничал. Теперь, вот видишь – сам к этому пришёл, – Вадим Петрович удовлетворённо откинулся на спинку кресла. – Ну, что ж – дерзай!
– Сегодня провёл пресс-конференцию, – Рубин поморщился, вспоминая её финал.
– Антон, ну какая пресс-конференция? – сокрушённо развёл руками Новиков. – Выбери кого-то посолидней, чтобы власть уважала, бизнес прислушивался, да народ верил. Им и поручи дело. Есть в Верхнедонске такие?
– Найду.
– Ну, вот и хорошо! – Новиков отвлёкся на секретаря со срочной бумагой.
Антон размышлял, говорить или нет про перерасход квартальной сметы, но Вадим Петрович спросил об этом сам:
– Что ещё у тебя? В смету укладываешься?
– Перерасход процентов на десять, – признался Рубин.
– Терпимо, – благодушно отозвался Новиков, – потом наверстаешь. Это всё?
– Да вроде всё.
Президент компании «Траст-Никель» расслабил галстук и приглушил свет настольной лампы.
– Глаза к вечеру устают, – пожаловался он и потёр переносицу подушечками холёных пальцев. – Я вчера с Эллой говорил – что у вас там опять? Чего не живётся?
Антон не горел желанием обсуждать с тестем проблемы своей семейной жизни. Элла Новикова была его единственной, горячо любимой дочерью, и при любых объяснениях правда была на её стороне. Да и какая может быть семейная жизнь, если один живёт в Верхнедонске, а другая на Кипре, и проводят супруги вместе в общей сложности пару месяцев в году? Да и как проводят? В скандалах с битьем посуды, спорах до хрипоты и бурных примирениях в спальне с бдительным применением противозачаточных средств. Не было случая, чтобы приезд Эллы не завершился её обещанием всё рассказать папе. До тридцати двух лет она оставалась капризной избалованной девочкой.
– Вадим Петрович, да не берите в голову, разберёмся, – попытался успокоить тестя Антон.
– Да вы уже два года как разбираетесь. Внуков когда нарожаете? Династию продолжать собираетесь?
– Это надо у Эллы спросить, – сухо заметил Антон.
Жена детей не хотела.
– Ладно, не буду лезть в ваши дела. Но учти, пункт 4.6 остаётся в силе.
Рубин хорошо помнил подписанный им в день свадьбы брачный контракт на семнадцати прошнурованных красным шёлком листах. И пункт 4.6 тоже помнил: в нём говорилось о лишении доли в компании в случае отсутствия наследников в течение пяти лет по вине супруга. Их с Эллой брак с самого начала и с обеих сторон был больше похож на инвестицию. Только раньше Антон воспринимал это как должное, а за последние полгода устал. Устал уговаривать Эллу родить ребёнка. Устал терпеть её безумные прихоти. Устал оправдываться перед тестем и выслушивать напоминания о злосчастном пункте.
– Уже поздно. Давай заканчивать, – миролюбиво предложил Новиков.
– До свидания, Вадим Петрович.
– До свидания, Антон.
Окошко на экране погасло. На Антона навалилась невыносимая скука. Он выключил свет, замкнул кабинет и отправился ужинать в «Шиншиллу».