Впрочем, в том же тексте Виленского есть настораживающие рассуждения. Например. «В фильме всегда говорит его автор. Политический фильм это не фильм о политике — это проблематизация привилегии говорящего, выявление и демонстрация его социальных и классовых связей». Здесь Виленский заявляет, что автор может снять только про себя, а про политику — не может. То есть, здесь отрицается возможность художника отображать действительность. Отсюда вывод только один: реализм невозможен. Зачем же тогда приведена цитата из Энгельса? Щегольнуть?
Дальше у Виленского читаем, что художники должны «…стремиться через включение коллективных практик участия в процесс создания фильма каждый раз отыскивать новые варианты выхода из тупиков политической жизни». Ничего не напоминает? Да ведь это та же самая прогулка для закладки нового города! Точно так же коллектив отправился приятно провести время и — бах! — решил проблему, нашел выход из тупика и основал город. И верно сказано, что каждый раз выход должен быть разный. Сегодня в 64-м отделении посидели и рядом камень заложили, завтра — в 65-м посидят и там пометят. Вариантов — тьма.
Вот вам еще пример подобной деятельности. Поэт Павел Арсеньев, участник «Что делать?», рассказывает об их семинаре (в Португалию ради того поехали!): «Таким образом, имея минимально спланированную структуру дискурсивных событий и телесных действий учебный спектакль-дискуссия развиввался соверешнно свободно — в соответствии с одним только воображением участников. Кроме прочего, в его рамках был поднят и металепсический (??) вопрос о статусе самого происходящего в данный момент на сцене — спектакля, т.е. драматургического вымысла, развивающегося однако исключительно согласно прихоти персонажей-участников… В рамках учебной пьесы — при всей эмоцианальной (Кхм-кхм. — Р.В.) и телесной вовлеченности участников — удалось подвести и некоторые теоретические итоги семинара общежития. Именно эту форму, возможно, стоит принять на вооружение будущим организаторам семинаров-общежитий» (пунктуация и орфография поэта Арсеньева, курсив мой)[12].
Эти горе-художники всюду тусуются и треплются на совершенно не опасные для капитализма темы. Соберутся — и думают: а какова цель встречи? А потом: а каков статус собрания? То есть, им непонятно, кто они и что им нужно. Да и зачем это знать, если всем движет лишь воображение и прихоть участников? Им не нужен никакой план действий. Чтобы ни получилось — им любое свое «творение» понравится. Теоретические итоги семинара они подводят в пьесе! Дальше что? Политэкономия и формационная теория в картинках и мемах? Доклад о революционной борьбе в пантомиме? Тут та же «конструктивно-игровая» манера, что и в прогулках с Риффом. А «телесные действия» — это, наверное, риффовские «объятия изменников».
У социал-демократов была партийная школа, а у «Что делать?» — семинар-общежитие. Ощущаете разницу в назначении этих учреждений?
Вот что еще важно: Виленский, Рифф, Арсеньев и иже с ними упирают на «коллективные практики». Кое-кто даже додумался заявить, что творчество «Что делать?» базируется «на методологических принципах … советов» (курсив автора)[13]. Почему для этой тусовки важна ссылка на групповую работу? Да потому, что в таком коллективе каждый отдельный бездарь скрывает свою личную никчемность и получает похвалу от других посредственностей, подыгрывающих его прихоти. Спору нет, творчество любого художника нельзя считать сугубо индивидуальным. Каждый писатель, поэт, режиссер общается с другими. Любой автор выражает, во-первых, общий уровень культуры своего времени, а, во-вторых, взгляды определенных социальных слоев. Но все это не устраняет его личной работы и ответственности за нее. Творческая личность тем и сильна, что в одиночку может перелопатить материал и создать шедевр. А вот сколько не складывай нули, единицу не получишь.
Пора перейти к фильмам «Что делать?». Группа создала триптих социальных мюзиклов: «Перестройка Зонгшпиль. Победа над путчем» (2008), «Партизанский Зонгшпиль. Белградская история» (2009) и «Башня. Зонгшпиль» (2010). В первом из них пять героев — либерал, бизнесмен, националист, коммунист и феминистка — после провала «путча» высказывают свое мнение о будущем страны. Их монологи и диалоги прерываются хором, из 2008 года укоряющим героев за их ошибочные взгляды. Во втором зонгшпиле четыре героя — цыганка, рабочий, ветеран-инвалид и лесбиянка — говорят о своих проблемах чиновнику, бандиту, капиталисту и фашисту, которые хотят смести их с дороги, чтобы придать городу парадный вид. Их речи и танцы прерываются хором мертвых партизан-антифашистов, укоряющих угнетенных за неспособность объединиться «ради борьбы за коммунизм». В третьем мюзикле политик, поп, «современный художник» и проч. создают проект башни Газпрома. Хор из пенсионеров, рабочих, мигрантов, интеллигентов, активистов и проч. укоряет их за это. Как видим, авторы фильмов не слишком переживают из-за их однообразия — все ведь сделано «по Брехту», какие могут быть сомнения?
12
Арсеньев П. Краткий отчет о португальском семинаре-общежитии http://may-congress.ru/materials/0029/.