Вся эта их писанина — вовсе не критика. Левенькие не проводят исследований — об этой черте своих дружков без стеснения «отлил в граните» И. Матвеев из «Опенлефт»: «Проводить ресерч для полноценных статей — ленятся»[40]. В их меленьких текстах нет аргументации, они ограничиваются лишь впечатлениями. Эти тексты не обращаются к важнейшим проблемам буржуазной и антибуржуазной культуры. «Левые» полностью перенимают подход худших буржуазных СМИ: просто откликнуться на новость. Это делается для того, чтобы удержать свою аудиторию, которая потребительски требует новых и новых материалов «на злобу дня». Но ни публика, ни авторы, которые есть плоть от плоти этой публики, не хотят вникать в причины событий, идти от частного к общему. Вчерашнее событие они забудут завтра. Его вытеснит из сознания очередная «сенсация». Такое коллекционирование фактиков вкупе со скудным их комментированием не имеет ничего общего с изучением закономерностей развития общества, чем вообще-то должны заниматься левые. Писатели пописывали, читатели почитывали, фрэнды полайкивали.
О таких «свистунах» писал Эрих Фромм: «Многие, а возможно и большинство, реагируют на разочарование в своих надеждах, подстраиваясь под оптимизм рядового человека, уповающего на лучшее и не удосуживающегося признать, что может случаться не только хорошее, но, пожалуй, и наихудшее. Если уж кто-то свистнет, такие люди тоже свистят, и вместо того, чтобы прочувствовать безнадежность, им кажется, что они участвуют в своего рода общем хоре. Они урезают свои требования так, чтобы можно было их выполнить, и даже не мечтают о том, что кажется им недосягаемым. Они — хорошо приспособленные члены стада, они никогда не чувствуют безнадежности, потому что никто, похоже, ее не испытывает. Они являют собой картину особого рода покорного оптимизма, который мы встречаем у столь многих представителей современного западного общества, причем оптимизм обычно осознан, а покорность — бессознательна»[41].
Покорные оптимисты-псевдолевые оказываются полностью подавлены капиталистической гегемонией. Они пишут о тех же событиях, что и буржуазные СМИ. Качество же их заметок гораздо хуже. Они довольны, что есть такое кино, театр, книги и т.д., они принимают их за культурный образец. В этом их псевдолевом анализе, конечно, нет ничего марксистского, ибо не ставится вопрос о классовой природе искусства, о том, почему буржуазии неопасно и даже прибыльно допускать в искусстве темы социальных бедствий и восстаний. Левенькие не дают образцов подлинной культуры, ведь их вкусы — абсолютно мещанские.
Цветасто и запашисто
Чтобы спасти Россию, нужно сжечь Москву.
Свои культурные запросы левенькие «Опенлефта» со всей откровенностью выразили в позорных репликах на отставку главы департамента культуры Москвы С. Капкова весной 2015 года[42]. Илья Будрайтскис вещает: «Капков был “бунтующим чиновником”, претендовавшим на изменение положения вещей так же, как рок-звезды или дизайнеры 1960-х изменили западный мир. Тогда он действительно стал другим. Нет, он не стал более свободным или справедливым, но изменились его цвета и запахи». Вот и все, что юноша, подписывающийся историком, знает про 60-е! Национально-освободительное, партизанское, негритянское, рабочее, женское, студенческое, антивоенное движение — всего этого не было, а если и было, то никак не повлияло на мир, на свободу и справедливость! Заметно, что кто-кто, а вот Будрайтскис книгу Трофименкова точно не открывал. Даже рокеры 60-х, по Будрайтскису, не участвовали в этих движениях, не помогали им и не воспевали их, а только испускали новые запахи.
Далее троцкист (а значит, марксист, — а значит, диалектик) Будрайтскис затрагивает вопрос познания мира: «А что может диагностировать реальность вернее, чем собственные рецепторы? Капков пытался создать сообщество жителей, которые доверяют своим органам чувств больше, чем знаниям о собственной стране, новостям или жизненному опыту». Будрайтскису это очень по душе: долой диалектику и даже рацио, да здравствует эмпиризм!
Далее троцкист (а значит, марксист, — а значит, революционер) Будрайтскис высказывается о значимых переменах для человека: «Ты медленно проводишь рукой по гладкой поверхности, сидишь на мягкой траве в благоустроенном парке, жуешь свежую вкусную еду на фуд-маркете — вот перемены в жизни, которые можно почувствовать здесь и сейчас». Долой революцию, даешь гедонизм! Он это с сочувствием, а не с осуждением пишет. Капков именно и хотел своими нововведениями облизать столичных хипстеров, а левенький Будрайтскис это поддерживает.