– Погоди, – говорит Гоша, – расскажи по порядку. Какая дуэль? Из-за Ники, что ли?
– Нет, – говорит Лёва, утираясь рукавом, – из-за Шурки.
Он рассказывает свою историю, и Марина чувствует, что с каждой минутой злится все больше и больше. Ну, значит, война. Как та самая, Великая война живых против мертвых. Только на этот раз это ее, Маринина, война против Вадика и прочих пятнашек. Разбитая губа Лёвы и его порванная сумка стали вызовом, который пятнашки бросили ей, Марине. И пусть Рыба каждый год назначает Олю старостой – Марина-то знает, кто главный в классе. И потому любое оскорбление, нанесенное ее одноклассникам, тем более – ее друзьям, – это личное оскорбление для нее, Марины.
– Ну, если они не разбежались еще, я их прямо сейчас вырублю, – говорит Гоша.
– Наверняка уже попрятались, трусы, – говорит Марина, но сама уже продумывает схему военных действий. Окружение, захват, уничтожение, ловушки, маневры, нападения… Нет, на этот раз пятнашки не отделаются простой стычкой – она найдет способ отыграться за Лёву, заставит Вадика есть грязный снег!
До первой крови? До последней кровинки!
Кулаки Марины сжимаются.
– Ничего, Лёвка, – говорит Гоша, – мы с ними сквитаемся.
– Точно сквитаемся, – говорит Марина, – мы обещаем!
– Клянемся! – добавляет Гоша.
Лёва вытирает бегущую по подбородку кровь и вспоминает, как две недели назад тоже клялся сквитаться за сестру. Он смотрит на Марину и Гошу и хочет верить: всем вместе им удастся то, что он не смог в одиночку.
– Пойдем ко мне, – говорит Гоша, – я тебе сумку зашью. Ну и умоешься заодно. Моих все равно дома нет, так что все нормально.
Втроем они идут по осеннему скверу. Первый снег почти растаял, и только под деревьями кое-где виднеются белые островки – но скоро исчезнут и они.
Павел Васильевич сидит, опершись локтями на учительский стол. Его седые усы грустно поникли, глаза смотрят из-под кустистых бровей. Сейчас он в самом деле похож на старого, усталого кота, которого Ника с Лёвой видели в зоомагазине.
– Что мне вам рассказать? – говорит он. – Вы же всё сто раз слышали, всё знаете.
Это, конечно, не относится к Нике – она еще никогда не слышала военных рассказов Павла Васильевича. Правда, тетя Света много рассказывала о войне, и Нике не слишком интересен еще один рассказ. Она молчит – но не поэтому, а потому, что каждое ее слово вызывает всплеск насмешек и оскорблений Оли и ее подруг.
– Расскажите о фульчи, – просит с четвертой парты Лёва.
– Или про то, как Границу переходили, – подсказывает кто-то.
– Павел Васильевич, расскажите о каком-нибудь поражении, – вдруг говорит Марина.
– О поражении? – удивляется учитель. – В День Победы?
– Ну, это же условный день, – говорит Марина, – мы все об этом знаем.
В самом деле, День Победы отмечают тридцатого октября, потому что именно в ночь на тридцать первое наши войска оттеснили мертвых и перешли Границу. Войска мертвых были разгромлены уже на их территории – но когда это случилось, никто не знает. Солдаты возвращались с той стороны еще полгода. Все рассказывали о сражениях и о победе, но никакой даты назвать не могли. Похоже, по ту сторону Границы время движется совсем иначе. Возможно – не движется совсем. Некоторые ученые описывают Заграничье как череду областей, в каждой из которых существует свой застывший кусок времени. Наверное, поэтому мертвые снимают так много исторических фильмов: для них времена мушкетеров или пиратов все еще продолжаются – надо просто найти ту область, где замерло именно это время.
– Хорошо, – говорит Павел Васильевич, – я расскажу, как погиб отряд Арда Алурина. Этого я вам точно никогда не рассказывал.
– Вы знаете, конечно, что до войны Граница была еще недостаточна крепка, – начинает свой рассказ Павел Васильевич. – То тут, то там мертвые ее переходили. Ну, если какой-то ход замечали, его, конечно, заделывали. Но по большому счету, Граница в те дни была как решето. На это были разные причины, сейчас не время об этом говорить. Важно, что только у нас, в столице, были надежно перекрыты все входы. И поэтому, когда началась война и мертвые полезли изо всех щелей, до столицы они добраться не могли. То есть они не могли перейти Границу прямо здесь, в городе. Они вылезали наружу там, в области, собирались в отряды и дальше уже двигались по земле, как обычные войска. И, значит, нашей главной задачей на первом этапе войны было не пустить их сюда, в наш город.
Павел Васильевич встает и, опираясь на палку, идет к доске, словно собирается что-то написать. Задумчиво смотрит на притихших детей и продолжает: