Накануне отъезда мама приготовила ужин, а Гоша испек праздничный торт из пакетика.
Готовить такой торт было совсем просто: надо было развести содержимое пакетика водой, добавить туда масло и корицу (если она была в доме), затем смазать противень и вывалить туда получившуюся массу. Первый раз Гоша испек этот торт на собственные десять лет: так получилось, что и мама, и папа задержались в экспедиции, и готовить праздник Гоше пришлось в одиночестве. Он пригласил Марину и Лёву, они отлично посидели, да и торт съели до последней крошки, хотя в тот раз он слегка подгорел.
Гоша вообще любит звать гостей к себе домой – все-таки это его дом, может быть, иногда даже больше, чем мамин и папин.
Когда через неделю после дня рождения Гоша зашел в гости к Лёве, его мама спросила:
– Что же ты не сказал, что мама с папой не вернулись? Я бы тебе помогла.
Тогда Гоша даже слегка обиделся:
– А что, Софья Марковна, – спросил он, – Лёва сказал, что я не справился? Разве мне нужна была помощь?
– Да уж, ты у нас самостоятельный, – ответила, смеясь, Лёвина мама, – мы знаем.
Гоша в самом деле вырос самостоятельным: родители все время были в командировках и экспедициях, а бабушки и дедушки жили в другом городе.
Самостоятельный-то самостоятельный, но прощаться с мамой всегда было грустно.
– Не горюй, Георгий, – сказала мама, – к Новому году вернусь. Если повезет – привезу тебе в подарок морскую звезду.
– Не надо мне подарков, – буркнул Гоша, – и вообще, все нормально, ма.
Но, когда мама уже уходила, вдруг обнял ее и прижался щекой к брезентовой, пахнущей костром ветровке.
– Мне пора, – сказала мама и поцеловала его в затылок.
Сейчас Гоша старается о маме не вспоминать. Тем более что у него – важное дело. Он то идет неспеша, то стремительно добегает до ближайшего угла, на секунду высовывается – и тут же прячется назад.
Сегодня он выслеживает ДэДэ: Лёва сказал, что коротышка-географ – шпион, а Гоша привык верить Лёве.
Впрочем, даже если Лёва и ошибается, получится отличная секретная игра.
ДэДэ живет далеко от школы, в центре. Пять остановок на метро – и все время надо выбегать из вагона, проверять, не выходит ли. В какой-то момент Гоша уже боялся, что упустил – но нет, вот он, ДэДэ, пальто и шапка пирожком, идет метрах в пятидесяти впереди.
Засунув руки в карманы куртки, Гоша крадется вдоль покосившегося дощатого забора. Именно так крался, выслеживая врага, Яшка, герой «Неуловимого». Гоша старается сделать специальное выражение лица, как у брата Ильи, – мужественное и вместе с тем хитроватое. Эх, жалко никто его не видит!
Поверху забора – заржавленная колючая проволка. Доски кое-где еле держатся – если ДэДэ обернется, можно попытаться быстро шмыгнуть во двор… ну, или что там, за забором? Какой-нибудь институт?
Гоша заглядывает в щель: поросший репейником и борщевиком пустырь, в глубине – старый заколоченный дом.
В городе много старых домов, построенных еще до Мая, до Проведения Границ, особенно в центре – в неправильном многоугольнике, ограниченном рекой с юга, а с трех других сторон – скверами для прогулок. В некоторых домах сейчас располагаются разные учреждения – институты, министерства, комиссии, но большинство жилые. Есть среди них и четырех-пятиэтажные, многоквартирные, правда, в одной такой квартире ютятся несколько семей, плита не электрическая, а газовая, и даже горячей воды нет: приходится греть специальными колонками. То ли дело новые, кирпичные дома – девять, двенадцать этажей. В таких обычно живут успешные, знаменитые люди, в крайнем случае – высокие начальники.
Гоша сворачивает за угол – и успевает увидеть, как ДэДэ скрывается в подъезде. Вот, значит, где он живет.
Было бы здорово оборудовать за забором наблюдательный пункт, думает Гоша. А что? Доску оторвать – и готово! Тоже сложность! Пятнашки вон все время свой забор дырявят – чем он, Гоша, хуже?
Тем более что и дом этот, и пустырь кажутся совсем необитаемыми – значит, и не заметит никто.
Итак, Гоша, засунув руки в карманы, идет вдоль забора, делая вид, что просто смотрит по сторонам. Одна из досок, замечает он, чуть отстает – он подходит и пытается незаметно оторвать ее. Сначала ничего не выходит, но потом доска наконец поддается и со звуком «кряк» падает на землю, открывая узкий лаз в заросший двор.
Оглядев улицу, Гоша пролезает сквозь щель.
Гоша всегда гордился своим городом, его широкими проспектами, зелеными бульварами, красивыми домами новостроек, Дворцом Звездочек и серебряными звездами на пяти высоких башнях. Маленьким он часто думал: вот же мне повезло жить именно в наше время, через шестьдесят без малого лет после Проведения Границ, через тридцать лет после Победы. Он пытался представить себе жизнь, какой она была раньше, когда всем богатством владели мертвые, а живые были у них рабами, пытался вообразить свою жизнь в том, старом городе, какой он видел только в кино, – и каждый раз у него ничего не получалось. Потому что невозможно было представить себе родной город без высотных домов, гудящих машин, разноцветных светофоров…