Само собой, папе не до Марининых троек, тем более — по географии.
А по мертвым языкам у нее всегда пятерки — это папа ценит. Недаром когда-то хотел отдать ее в языковую спецшколу.
Марина выходит на улицу. Надо же, снег еще не растаял! Смеясь, она бросает снежок в Гошу, кричит:
— Откроем сезон?
— Ага! — и, бросив сумку, Гоша хватает пригоршню снега.
Лева уже куда-то убежал, так быстро, что Марина даже удивилась.
— Что это с ним? — спросила она Гошу.
— Может, он Нику пошел провожать?
— Ника-Кика, — зло ответила Марина, — не дружит он больше с нами, я правильно поняла?
— Почему не дружит? — пожал плечами Гоша. — Можно же дружить и с ней, и с нами?
— Как-то раньше без нее обходились, — сказала Марина, — и ничего.
В раздевалке она рассказывала Гоше мертвый фильм, который когда-то видел дядя Коля и потом пересказал ей. Это был фильм про мертвое об-гру, только оно называлось как-то по-другому. Действие происходило в специальной школе-монастыре, и главного героя приходили учить тонкостям боевой техники четыре призрака.
Вообще, в мертвых фильмах всегда довольно много призраков — что, конечно, неудивительно. Призраки — они ведь тоже мертвые, но только перешедшие Границу.
Тут Марина всегда путалась, а папу спросить стеснялась. Мертвые, с которыми общались папа и дядя Коля, призраками не были, это точно. Не были они, разумеется, и боевыми зомби — лишенными разума мертвыми, брошенными на прорыв Границы. Получалось: не все мертвые, пересекшие Границу, становятся призраками. Хочется разобраться, но в книгах ничего не пишут, а папу спросить Марина не решается. Можно еще поговорить с Павлом Васильевичем, но тут надо выждать момент, когда он начнет вспоминать войну. Вот тут и надо спрашивать.
Гошин снежок попадает Марине прямо в нос. Становится мокро и смешно.
— Ну берегись! — кричит она. — Не уйдешь!
— Ну чего, до первой крови? — говорит Лева.
Вадик толкает его в грудь:
— Ты, Рыжий, самый борзый, что ли, да?
— Сам ты борзый!
Традиционный ритуал: толчки, оскорбления, топтание по кругу и только потом — драка.
Лева и Вадик топчутся во дворе спортшколы, окруженные пятнашками. Вчера Лева подошел к забору, крикнул: «Завтра после уроков приду драться с Вадиком — один на один, как положено мужчинам!»
Один на один, да!
Он ничего не сказал друзьям — Гоша не отпустил бы одного, а Лева хотел честной дуэли. Сейчас, окруженный толпой пятнашек, жалеет: ему тоже болельщики не помешали бы.
Первый удар попадает Леве в ухо. Лева левой рукой хватает противника за грудки, а правой с размаху бьет в лицо. Вадик не успел закрыться — похоже, здоровый фингал ему обеспечен! Он вырывается из Левиных рук, отскакивает на полметра назад.
— Хороший удар, да? — спрашивает Лева, переводя дыхание.
— С понтом дела хороший, — отвечает Вадик и резко толкает Леву в грудь.
Лева отпрыгивает и тут же падает. Подножка, подлая предательская подножка! Он пытается подняться, но кто-то из пятнашек надвигает ему на глаза шапку. Другой начинает выкручивать руку, Лева кричит от боли и неожиданности.
— Болевой приемчик, — слышит он над ухом.
— Нечестно, — сипит Лева, — мы же договаривались один на один.
— А че, пацаны, я разве договаривался? — это голос Вадика. — Я че-то не помню.
Леву тычут лицом в размокшую от талого снега землю.
— Давайте Рыжему люлей навешаем по полной программе, — предлагает кто-то.
Лева пытается вырваться, но тщетно. Слишком крепко держат, шапка по-прежнему надвинута на глаза, Лева даже не знает, с какой стороны ждать удара.
— Эй, пацан, покажи класс! — подбадривает кто-то Вадика.
— Ну че, ты вроде до крови хотел? — спрашивает тот и бьет Леву по лицу.
Через полчаса снег на школьном дворе почти закончился. Марина вытряхивает остатки снежков из растрепавшихся волос.
— Считаем, что ничья, — говорит она Гоше.
— По-моему, я победил.
— Это еще почему?
— Такая примета: если даже ты говоришь, что ничья, — значит, на самом деле я победил, — объясняет Гоша, — а если ты кричишь «я победила!» — ну, значит, ничья.
— Ну, значит, я победила! — смеется Марина.
Они поднимают с земли сумки, идут к школьным воротам — и вдруг останавливаются. Там стоит Лева. Растерзанный, перепачканный в грязи, он держит под мышкой сумку с оторванным ремнем. Из разбитой губы течет кровь.