«Жалко, что я такая трусиха, — думает Ника, кусая ноготь на левом мизинце. — Как Аннабель я никогда не смогу. Я даже подойти к ней боялась — так и смотрела издалека».
Слава богу, в этой школе никто, кроме Левы, не знает, что случилось с мамой и папой. Наверное, и Леве не надо было говорить — но почему-то она поверила ему тем вечером, почему-то верит до сих пор.
Если Оля с подружками узнают про маму с папой — страшно подумать, что тут начнется!
— Короче, отряд майора Алурина отбился от фульчи. И тогда с той стороны прислали парламентера. Это была девочка, где-то вашего возраста, немного похожая на нее, — Павел Васильевич кивает на Нику, — только более худая. Она шла по этому воняющему полю, где разлагались уничтоженные фульчи, и держала в руках тоненькую веточку, только что срезанную, еще зеленую. И к ней был привязан кружевной белый платок.
Она подошла совсем близко, когда вдруг майор Алурин выхватил пистолет — и если бы солдаты не навалились, он бы выстрелил. А мы все-таки старались воевать по-честному — парламентеров не уничтожать, перемирие выдерживать, ну и все такое. А девочка подошла совсем близко и сказала Алурину: «Дядя передает тебе привет, папа. Говорит — иди к нам, наши уже все собрались». Вы поняли: они послали к Арду Алурину его дочь. Нашли где-то семью и всех убили. И теперь майору Алурину пришлось бы стрелять в собственных близких — в брата, в жену, в дочь. Вот какая это была страшная война, ребята. Потому и говорят, что страшней войны не знала история.
«Да, — думает Ника, — про такое тетя Света не рассказывала. Послушать ее — никто и никогда не встречает своих мертвых, только какие-то неизвестно откуда взявшиеся мертвые, незнакомые. Может, даже из каких-то других миров, по ту сторону Заграничья, о которых фантасты пишут. А вот, получается, и своих мертвых можно встретить».
Встретить маму и папу.
Последний раз Ника видела родителей живыми без малого пятнадцать месяцев назад. Обычный летний день, маленькая прихожая их квартиры. Родители опаздывали, папа нервничал, мама смотрелась в зеркало. Потом они поцеловали Нику — и ушли. А через четыре часа, по дороге домой, в их такси врезался самосвал с пьяным водителем.
Ника до сих пор завидует тем людям, у которых мама с папой были тогда в гостях, — они видели ее родителей на несколько часов дольше, чем она.
— …и когда солнце село, они снова пошли в атаку. Все понимали, что это была последняя атака, Ард Алурин понимал, все его бойцы тоже понимали. У них почти не осталось пуль, из оружия были только серебряные ножи и осиновые колья — на случай атаки упырей. Они продержались всю ночь, почти до самого рассвета — а утром подошли новые войска и выбили мертвых обратно. Но майор Алурин и его люди были уже мертвы. Они удерживали дорогу на город в течение пяти дней против целых полчищ мертвых. Мы похоронили их и воинским салютом почтили память героев. Потому что, хотя они и погибли, — но боевую задачу выполнили, врага к городу не подпустили.
Павел Васильевич умолкает.
— Простите, — слышит Ника голос Левы, — я хотел спросить: как вы думаете, после смерти майор Алурин увидел своих близких?
— Этого никто не знает, — отвечает учитель, — мы даже не знаем, заполучили ли мертвые Арда Алурина в свои ряды. Вы знаете, они всегда пытались убить таких воинов — ведь почти всегда мертвые воины продолжали сражаться, но только уже на другой стороне. Я сказал «почти всегда», потому что некоторые отказывались воевать против своих недавних товарищей. А некоторые даже сражались на нашей стороне, как говорится — в тылу врага. Становились диверсантами или разведчиками. Говорят, что одним из таких бойцов стал Ард Алурин, — но, как вы понимаете, эта информация тогда была строго засекречена. Возможно, засекречена и теперь…
Ника кивает. Еще давным-давно она слышала: бывают и «хорошие мертвые». До того как родители погибли, она никогда в это не верила. Зато последний год она часто думает: может, и в самом деле — мама с папой после смерти совсем не изменились, не забыли ее, не стали врагами всем живым?
Переобуваясь в раздевалке, Ника слышит, как Оля о чем-то шепчется со своими подружками. До нее доносится «…сказал, что похожа, ты ведь сама слышала…», потом подходят всей шайкой, Оля спрашивает с ехидной ухмылкой:
— Кика, скажи, а это правда, что твои родители теперь — мертвые?
«Ну вот, — думает Ника, — зря я сказала Леве, зря».
Она поднимает голову и отвечает, глядя Оле прямо в глаза: