В заключение приведем еще одно высказывание академика А. Е. Ферсмана:
«И мне рисуется недалекое будущее Южного Урала… Автомобильные дороги пересекают весь край, создавая возможность в немногие часы достигать крайних точек грандиозной области. Насаждение лесов, создание водных бассейнов и водных артерий являются первоочередными задачами местного населения. Бурно развивается местная промышленность, и ни один отход грандиозных фабрики заводов не пропадет, как ненужный отброс, доказывая на деле, какое исключительное значение имеет новый комплексный подход к сырью.
В Ильменском заповеднике имени В. И. Ленина собираются научные конференции. Не в старом деревянном доме, а в новом каменном здании горной станции — центральном, ведущем институте Южного Урала. В лесу, на крутом склоне к Ильменскому озеру, в центре мировых гигантов промышленности, выросло новое научное учреждение, новое и по форме, и по содержанию, тесно связанное во всей своей работе с местным краем, с развитием его производительных сил, с его потребностями и задачами. Крупные исследовательские лаборатории обслуживают растущую новую область. А в Ильменском доме ученых собираются со всего Союза конференции и съезды советских научных работников, чтобы в этой центральной точке нашей страны обсуждать и подготавливать большие научные проблемы социалистической стройки»[5].
Разговор с природой
Меднокорые сосны тесно столпились вдоль ухабистой лесной дороги. Вытянули на ее поверхности узловатые скользкие корни, отполированные водой. Машина подпрыгивает на них, местами прижимается к деревьям. У каждого «серьезного» болотца она останавливается. Шофер, проверяя глубину колеи, у кого-то спрашивает:
— Ну как, проедем?
— Е-д-е-м, — тихо гудит в ответ сосновый бор.
Сочные, темно-зеленые папоротники густо разостлали под деревьями свои пышные зонты. Кажется, ничего больше нет в этом лесу — одни стройные высоченные сосны, да папоротники.
Совсем иная картина в соседнем бору. Сосны с толстыми стволами и мощными кронами растут свободно, не тянутся что есть сил к солнцу. Их развесистые кроны усеяны ароматными шишками. Вон белка повернулась на сучке, цокает что-то. Наверное, хлопочет о пище. На сосне зверьку трудно прокормиться — только на один обед приходится распечатывать до трехсот шишек. Еловых, чтобы поесть досыта, надо сорвать в десять раз меньше, а елей в заповеднике мало. Иное дело кедровая шишка. Одной ее хватило бы белке на хороший обед. Но кедра в бору нет совсем.
Летом заповедник можно сравнивать с бесконечной картинной галереей под открытым небом. Только что любовался сочным липовым подлеском, а вот сейчас стою перед знаменитым шишкинским пейзажем. Невольно взгляд задерживается на поваленной сосне: тут где-то должны быть медведи. К сожалению, в списке животного мира заповедника косолапые не числятся.
На краю редкого березняка, что поднимается к скалистым отрогам, начинается дикая вишня. Она ведет на ровную солнечную полоску, бедно покрытую степными знакомцами — овсецом, ковылем, полынью. А тропинка уже круто поворачивает вниз. Теперь под ногами разнотравье, украшенное алыми капельками земляники. Выглядывают светло-коричневые шляпки боровиков. На миниатюрных луговинах изредка вспыхивают бордовые фонарики татарской гвоздики.
Один за другим сменяются великолепные пейзажи лесной картинной галереи. Ими не только любуешься, ими дышишь, их слушаешь и ощущаешь.
Лесной массив в отрогах Южного Урала.
В сосновом реднячке высится конусообразное живое здание. Природа вовремя развела здесь муравейник. Трудно поправляется лес после пожара. Значит ему особенно нужна помощь муравьев, оберегающих от вредителей на своем участке минимум полсотни деревьев. Рыжие трудяги рыхлят почву, помогают земле дышать, рассеивают в ней семена различных растений. В обычном лесу редко встретишь теперь такие муравейники, как этот, возведенный чуть ли не под нижние сучья дерева.
Муравейник — убежище лесных санитаров.
Все чаще встречаются березы и осины. За то, что укрывают они от солнца тенелюбивые молодые елочки, их зовут няньками ели. Но посмотрите, как «отблагодарила» свою воспитательницу вот эта замшелая старая ель. Ее трухлявый высокий пень рассказывает о семенной драме. Молодая елочка, укрытая от летнего зноя березовой кроной, выросла, укоренилась и задушила своей плотной раскидистой хвоей светолюбивую березу.