— Аааа… Так бы и говорила. Поняла! — кивнула Аня и протянула новой Читательнице открытку-анкету. — Вижу качает тебя жизнь, подруга…
— Да не то чтобы очень качает, но… разговор с умным человеком не помешает!
— Ты гений! — вдруг всплеснула руками Аня. — Одни ходят к гадалкам, другие — к психотерапевтам, неслабые деньги из дому выносят, а ты за пирожное хочешь иметь то же самое! Бомба! Я бы не додумалась!
— Кхе… Собственно, я не совсем так себе это представляла, но… Может, ты немного и права, — пожала плечами Женя. — Ну, тогда я побежала, мне еще на работу надо заскочить, хоть и выходной сегодня, а ты это… Если что — маякуй!
— Хорошо! Договорились! А ты где работаешь?
— В салоне красоты. Администратором.
— Ух ты! Круто!
— Да не очень круто, небольшая парикмахерская в спальном районе, — махнула рукой Женя, — но мастера хорошие.
— Ага, я уже заметила, — подмигнула ей Аня и пошевелила в воздухе пальцами.
Юная администратор хихикнула, карикатурно, как гламурная блондинка, сделала обеими руками «бай!», развернулась и легкой спортивной походкой пошла на выход.
— Это что за странная такая приходила? — спросила книжница Вера, которая как раз спустилась с третьего яруса за заказом.
— Это? Новая Читательница! — улыбнулась Аня и помахала перед своим лицом открыткой-анкетой.
— О! Смотри-ка, а процесс, кажется, пошел. Кто бы мог подумать! Удачный день! Утром военный заходил, потом писательница с французами разговорилась, а теперь еще эта.
— Писательница?! Как же я не подумала! Конечно! Хотя… Может, это и не то, что этой Жене нужно, кто ее знает… — Она оглянулась на Веру, но та уже исчезла за дверью кухни, а неутомимый колокольчик известил о новых посетителях — жаркий майский полдень загонял людей в уютные помещения с кондиционерами.
4
Амалия ехала домой в маршрутке. Сегодня она не испытывала дискомфорта от людей, с которыми судьба свела ее в ограниченном железном пространстве. Может, потому, что это был выходной день и маршрутка не была плотно нафарширована киевлянами и гостями города, которые все одновременно говорят между собой или по мобильному, при этом одни грызут семечки, а другие жуют шаурму с чесночным соусом, которая продается в киоске на конечной… Собственно, в такую компанию она попадала всего несколько раз, да и то, не в силах добраться до места назначения, выходила, чтобы пересидеть час пик где-то в кафе или поймать такси. До недавнего времени она много лет ездила на собственной машине, но жизнь иногда меняется до неузнаваемости… И поломка автомобиля — это, наверное, далеко не самое худшее.
Привычная и почти родная ей Пежуля теперь стояла на платной парковке недалеко от нового жилища Амалии, привезенная туда эвакуатором. После последнего снегопада на нее упала толстая ветка старого развесистого тополя, не выдержав веса обильного мокрого снега. Ветка толщиной в две женские руки разбила лобовое стекло, погнула капот и слегка крышу машины. Счастье, что хозяйка в тот момент не сидела в ней и даже не стояла рядом, а только приближалась к машине. Видимо, кто-то там, «наверху», решил, что пока рано.
Еще долго Амалия видела это, будто в замедленном видеоролике, который раз за разом прокручивала ей память. А потом она стояла на вечерней заснеженной киевской улице возле искалеченной машины и плакала. От испуга, бессилия, обиды, одиночества, не зная, что делать вообще и как именно действовать сейчас. Подходили люди, фотографировали мобилками разбитую машину, сочувствовали, давали какие-то нелепые советы, но она воспринимала все это, словно во сне. Наконец какой-то таксист притормозил на «ланосе» рядом и предложил ей конкретную помощь. Он спросил, застрахована ли машина, и, услышав, что нет, сам вызвал эвакуатор.
Срок страховки, кстати, закончился ровно две недели назад. Но Амалия не поспешила возобновить соглашение еще на год, не уверенная, что это вообще будет ей нужно. Этот гипотетический «еще год» казался тогда очень далеким, туманным и длинным сроком, и еще неизвестно было, дотянет ли она сама его до конца. Бывают в жизни такие периоды…
Иногда она грешным делом думала, что если бы шла чуть быстрее, то ветка, возможно, шарахнула бы ее по голове — и все! Это закрыло бы занавес спектакля, в котором жизнь будто вытолкнула ее на сцену играть чужую роль вместо своей, привычной за многие-многие годы. При этом — ни сценария, ни слов новой роли она не знала, а жила-играла словно наощупь, поглядывая вокруг, озадаченная такой неожиданностью. Но ветка и силы небесные выбрали Пежулю, а ее оставили играть дальше.