С заднего сиденья раздались сдавленные всхлипы. Тима доверил управление автопилоту и обернулся, чтобы похлопать девчонку по гладкому и холодному колену.
– Все нормально, – сказал он. – Они тебя не достанут.
Девчонка, кривясь, подняла на него исчерченное мокрыми дорожками лицо:
– Зачем ты это сделал?!
– Как? – опешил Тима. – Они же ошиблись, ты сама говорила.
– Дурак, – заревела она. – Какой же ты дурак!
Смущенный и изрядно ошалевший мальчик, не найдя слов, повернулся к штурвалу и в том же экране увидел, как с крыши покинутого ими дома поднимается еще один флаер. Очевидно, он управлялся одураченными бионами.
– Пристегнись! – крикнул Тима и бросил машину вниз.
Прямо перед носом флаера возникло бескрайнее пространство, поделенное на одинаковые по высоте дома и бездонные провалы между ними. Все-таки мир вовсе не так пуст, как твердил Чиппи! Кое-где (и даже не очень далеко) виднелись точки летательных аппаратов. Тима глянул на правый экран и с облегчением увидел хоть на какой-то ориентир – город упирался в берег озера, вытянутого поперек траектории полета. Поверхность его сверкала миллионами осколков-отражений.
Тима свернул вправо, и Солнце ослепило оптику – экраны помутнели, выравнивая освещенность изображения. Мальчик принялся резко менять направление полета, довольно отметив, что бестолковые бионы выполняют почти все его маневры. Однако отставать они не собирались, к тому же быстро набирались опыта. После пятого виража преследователи наловчились сглаживать собственную траекторию.
К этому моменту Тима «вспомнил», что он не в Сети – корпус потрепанного флаера негромко поскрипывал, к тому же собственное тело мальчика ощутимо сопротивлялось перегрузкам, – и несколько снизил углы маневрирования. Высота упала до нескольких сотен метров, и внизу, между громадами домов, он рассмотрел черные полосы-дороги.
Убегать над поверхностью воды не имело смысла: его машина отлично бы просматривалась на фоне блестящей глади. Наверняка бионы уже сообщили об инциденте в Департамент здравоохранения или в полицию (если она существует в реальности), и скоро вокруг беглецов должны были сгуститься флаеры преследователей. Этого мальчику вовсе не хотелось. Если обман и глумление над бионами можно было выдать за подростковое баловство, то водить за нос полицию не стоило. И завершить такое приключение ее серыми кабинетами, продлив и без того нескончаемый срок отлучения от Сети, было бы просто глупо.
Поэтому он снизился к самой поверхности стального цвета воды (на экране нижнего обзора замелькала слившаяся в мутную полосу рябь) и одновременно отключил турбонаддув и гравиполе. Механизм с глухим плеском обрушился в озеро, по инерции проехал с десяток метров на брюхе и стал быстро погружаться, ненадолго вызвав в водной среде быстро затухающие турбулентные вихри. Двигатель автоматически подстроился под плотность воды.
Через минуту, дав ему остыть и полностью очистить от воздушных пузырей всю систему, Тима на миллиметр передвинул рычаг. Корпус слабо завибрировал и заскользил в непроглядной мути, поднятой упавшим на плоское бетонное дно флаером. На всех экранах колыхалась одна и та же темно-серая пелена – мальчик заблаговременно отключил опцию ультразвукового сканирования «ландшафта», чтобы не светиться на радарах преследователей.
И тут запоздало пришел испуг. Тима, не сдержавшись, обхватил голову руками и замычал, забыв о присутствии спутницы. Все его мышцы, похоже, мгновенно утратили упругость, будто лишенная содержимого грелка.
– Эх, что уж теперь мучиться, – сказала девочка неожиданно спокойным голосом. – Мы все-таки не в Сети. Тут, может, и вовсе нет полифагов.
24
В подземном ангаре, освещенном яркими лампами и пропахшем порохом и машинным маслом (так важно разъяснил Вероникин спутник в ответ на ее «фу») вовсю кипела жизнь. Любители пострелять или проверяли перед заданием свои машины (кстати, здесь были представлены конструкции на любой вкус), или уже готовились покинуть полигон. Повсюду громоздились прожаренные в схватках «машины смерти», закрепленные за постоянными посетителями портала – асами. С легкой примесью уважения Васил сказал, что это те, кто в половине случаев выбирался с полигона живым. Сам он к таковым пока не относился…
У некоторых танков вонюче пыхтели двигатели и мелко содрогались стволы пушек. Как пояснил парень (без всякого вопроса со стороны Вероники), среди профессионалов гироскопы не пользуются уважением.
Повсюду сновали услужливые техники-бионы, однако к Василу никто не подошел. На нем в первую же секунду после оплаты возникла черная форма с множеством горизонтальных желтых планок на левой стороне груди. Поэтому техники благоразумно обходили стороной ветерана смертельных схваток с монстрами.
– Инструктор? – спросил кто-то из-за спины Вероники.
Та с любопытством и некоторой обидой ощупывала свой наряд (такой же точно, угольно-черный, но без всяких «наград»). Вероника обернулась и увидела девушку-биона, к лицу которой была приклеена вежливая улыбка.
– Я сам, – властно бросил Васил.
Инструктор, нейтрально улыбнувшись, без слов отошла в сторону. Желтые нашивки парня, видимо, внушили ей уважение.
Васил подставил девочке сцепленные руки, и та легко вскочила на броню облегченного танка. Наступать на непонятные выпуклости и блестящие заклепки она избегала.
Спутник взобрался вслед за ней и распахнул крышку люка, приложив для этого заметное мышечное усилие. К удивлению девочки, внутри оказалось вполне достаточно места. Всю переднюю стену покрывали разнообразные экраны, в которых матово отблескивала тусклая лампочка.
Васил занял место пилота и одним уверенным нажатием пальца вдохнул жизнь во все бесчисленные агрегаты мощной машины.
– Эх, развернемся! – воскликнул он и нетерпеливо щелкнул каблуками высоких черных сапог.
Вероника оправила свой мундир и уселась рядом. Она попыталась сообразить, что здесь можно трогать без нанесения танку или себе фатального ущерба, но безуспешно. На дисплеях сновали фигурки персонала и завзятых вояк (почти все – ребятня от восьми до пятнадцати).
– На какой курок давить? – осмотревшись и более-менее освоившись, полюбопытствовала Вероника.
– Вот твой основной инструмент, – сказал Васил, перегнувшись через нее, и ткнул в самый потертый рычаг с кнопкой на набалдашнике. – Что выбираешь – автоматическую наводку, автоматический выбор заряда или будешь все делать сама?
– Ты чего? Я же в первый раз!
– Тогда советую выбрать наводку. Расстреляем лазер, потом тяжелые снаряды, тут и время кончится. Только экономь заряды и следи за экранами. Согласна? – Девочка затравленно кивнула. – Вперед!
Он рубанул ладонью по тумблеру, на центральном дисплее возникла каменная физиономия диспетчера, который одним глазом следил за объемной картой лабиринта, а другим буравил пилота танка.
– Уровень?
– Ветеран.
– Плотность угрозы?
– Семьдесят.
– Степень разрушения корпуса?
– Сорок пять. – Парень покосился на спутницу, давая понять биону, что без нее он наверняка бы поднял эту цифру раза в два.
– Гравитация?
– Одна десятая.
Сила тяготения внезапно почти исчезла (реальный вектор гравитации практически не ощущался), пол под танком словно исчез, а внутри корпуса расплылась чернильная тьма, подсвеченная только обзорными экранами. «Граница полигона», – прошептал пилот.
Тела бойцов стиснули зажимы.
Тут ударила сила инерции, и танк рванулся вперед, в направлении бледно очерченного квадрата – единственного достойного ориентира.
– Жми!
– Где враги-то?
Вероника закрутила головой в поисках хоть малейшей опасности, и в следующую секунду Васил вывернул штурвал до отказа вправо. Мимо танка с треском пронеслась искрящаяся вытянутая капсула, едва не опалив зрачки – фильтры вовремя отсекли наиболее яркую часть спектра. Стреляли со стороны выхода, и тогда юная воительница в отчаянии вдавила большим пальцем гашетку, породив длинный шлейф голубого огня, с шипением устремившийся в черноту. Через пару секунд в нескольких десятках метров впереди (они почти догнали свой же выстрел) расцвел оранжевым пупырчатый, клубящийся взрыв. Облегченный танк ощутимо тряхнуло. По корпусу застучали обломки неведомого враждебного устройства.