Внушительный отряд стражи вел Холвена к темнице. Придворного мага окружали прозрачные, слегка серебрящиеся в ночи магические щиты, его руки были скованы цепью, а пояс волшебника – снят. Шагал он все равно с высоко поднятым подбородком, словно шел не под конвоем, а на аудиенцию к королю. Хотя, скорее всего, так и было, только встреча с Кираном пройдет явно не в монарших покоях.
При воспоминании о тюремных камерах у Кирики одновременно заныли все части тела. Холвена трудно назвать приятным человеком, но такое он вряд ли заслужил.
Для позднего часа во дворе было многовато людей. Особенно среди них выделялся один: рядом со стражей нервно ходила туда-сюда, то обгоняя, то возвращаясь к отряду, худая мужская фигура с буйными черными кудрями, в дорогом плаще с куньей подбивкой. Имя этого молодого аристократа крутилось на языке, но вспомнить его не удавалось. Ясно было одно – мужчина очень спешил попасть в замок, раз не надел головной убор. Под конец зимы морозы решили полютовать и били с двойной силой. Сам Кирики, поколебавшись, натянул капюшон.
- Ты поплатишься за то, что сделал! – патетически выкрикнул молодой аристократ.
- Повторяю еще раз: я не травил принцессу, - ответил Холвен. – То якобы проклятие, которое я бросил вам в спину, было защитным заклинанием на случай, если на вас нападут.
- Конечно, рассказывай теперь! Ты пытался убить ее высочество, потому что она обо всем догадалась!
- Молчать! – гаркнул один из стражников. – Принцесса еще жива, нечего ее обсуждать. Король во всем разберется сам.
Он злобно зыркнул на слуг и замковую стражу, которые прислушивались к склоке. Кирики почти чувствовал, как слух о смерти Эйлинор впитывается в десятки ушей, как в губки, чтобы потом выплеснуться ведром помоев, которые вряд ли имеют отношение к правде.
А сам Кирики эту правду был бы не прочь узнать. Вполне вероятно, от нее зависело, сколько еще беглого монаха – наемного убийцу захотят держать на службе.
Он быстро перебежал двор, чтобы проследить за Холвеном и его охраной. Как назло, Лейрин – имя аристократа наконец-то всплыло в памяти – сердился молча, сжимая кулаки. Однако Холвен, заметив Кирики, оживился.
- Ты! – крикнул он, глядя прямо на него. – Найди Йена. Он должен…
В следующий миг перед главным осверденским магом как будто поместили невидимую преграду. Он шевелил губами, но с них не слетало ни звука. Кирики разобрал только слово «спасти», а остаток фразы так и потонул в тишине. Осознав это через несколько мгновений, Холвен остановился и нахмурился. Его тут же ткнули в спину.
- Теперь будет тихо, - с довольным видом объявил маг из охраны, отряхивая ладони после заклинания.
- Давно бы так, - буркнул тот же самый стражник, который только что на всех орал. – А с кем это он разговаривал?
Его голова в блестящем шлеме завертелась туда-сюда, но Кирики уже юркнул за угол. Там он прислонился к каменной стене и тихо выдохнул, пробормотав себе под нос:
- О-хо-хо…
Интересно, что должен сделать Йен ради спасения Холвена? И главное, стоит ли вообще выполнять просьбу человека, которого у всех на глазах упекли в тюрьму?
Пока он раздумывал, во дворе появились новые гости – целая делегация. Появившихся мужчин в иноземной одежде и их охрану Кирики не знал, лишь предположил, что это послы Хегрена. Они носили похожие наряды на те, что он видел в Тирторене, а для простых странников у них были слишком важные лица и многовато золотых украшений.
Следом, демонстративно выждав паузу, появились ти-энцы. Хотя они и пришли вторыми, их наряды отличались гораздо большей пышностью, а окружившие их воины в латных доспехах так гремели, что поневоле обращали на себя внимание. Не меньше взглядов привлекала к себе парчовая накидка ти-энского дипломата, который шел впереди. Даже в ночи она ярко блестела узором из драгоценных камней, нашитых на ткань так, чтобы получался крылатый лев – сказочное животное, которое символизировало все многообразие ти-энского народа. Сам же дипломат был из кошачьих – из-под накидки торчал длинный и ухоженный рыжеватый хвост.
Если послы хотели произвести впечатление, им это удалось. Хотя первый взгляд на них вызвал тоску по родине, за тем, как они гордо вышагивают по двору, Кирики следил с тревогой. Его рано отдали в монастырь, но все же он происходил из древней и знатной семьи, поэтому неплохо знал церемониал. Если в ход пошла государственная символика, это уж точно не дружеский визит. А судя по сонным лицам стражей и растрепанности одного из послов, их всех подняли из постели ради какого-то срочного дела.