- Где диадема? – спросил Йен.
Фелис, подкладывающая в огонь поленья, встрепенулась.
- Здесь, на столе. Вам подать?
- Нет. Никто не должен к ней прикасаться, если не хочет умереть.
Девушки заахали. Возле круглого столика со шкатулкой мгновенно образовалась пустота.
- Вам нужно еще что-нибудь? – робко спросила Фелис.
- Нет. Только чтобы никто не лез мне под руки.
- Но вы же спасете нашу госпожу, правда?
В ее голосе было столько надежды, что Йену на миг стало дурно.
А если у него ничего не получится? До приезда в Наэдир ему всего пару раз приходилось сталкиваться с магией некромантов, почти выветрившейся с артефактов. А ведь он давно убедился на собственном опыте, что написанное в книгах часто расходится с действительностью. Как поведет себя заклинание не на причудливой магической конструкции, а на живом человеке? Тем более таком хрупком, как Эйлинор?
Он не целитель. Он изгой, со ступней которого не сходят мозоли, а под ногти навсегда въелась грязь. Эйлинор же дочь и сестра королей, добрая и ласковая душа, незнакомая с жизненными трудностями. Одно неверное движение – и он ее убьет, ускорив действие проклятия. Возможно, зря он оттолкнул холеного мага, который как раз ушел, громко хлопнув дверью. Вдруг этот человек знал, что делает?
Руки медленно опустились. В тот же миг Эйлинор слабо вздохнула, и снова показалось, что больше ее грудь уже не поднимется, а грубы не раскроются для вдоха.
Йен заставил себя встряхнуться. Если бы та очередь лопухов за дверью понимала, как снять заклинание, кто-нибудь из них это бы уже сделал. Сейчас он единственная надежда для принцессы. А если не поторопиться, не будет и этого.
- Я постараюсь, - ответил Йен фрейлине.
Он снял с пояса флягу с «Глазами богов» и сделал небольшой глоток. Свет, как всегда, больно ударил по глазам, а некоторые предметы поменяли цвет. Мягко засияли голубым шкатулки на полках, искрились зачарованные серьги в ушах Эйлинор. Вряд ли она подозревала, что кто-то заботливый наложил на них магическую защиту.
Платье и волосы принцессы тоже светились лазурной паутинкой защитных чар. Искусный узор, тонкие и при этом крепкие нити заклинания – здесь работал настоящий мастер. Похоже, он торопился, потому что плетение выглядело так, словно его кидали в спину. Тем не менее нити легли ровно, и ни одна не порвалась.
Кто бы это ни сделал, это спасло Эйлинор жизнь. Искристая сеть уходила ей под кожу, питая силой ослабевшее тело. Скоро магия истощится, и тогда разрушится последний барьер, который отгораживал девушку от гибели.
Йен покусал губу. Как и следовало ожидать, следов некромантского заклятия эликсир не показал. Темную магию высвечивали только «Поиски смерти». Но он пил их сегодня уже два раза, а это и так была доза, которая свалила бы с ног любого неподготовленного мужчину. После третьей придется дня три мучиться мигренью и болями в желудке – и это в лучшем случае.
Оставалось надеяться, что Киран проявит все свое милосердие человеку, который пытался помочь его сестре.
Рвотный позыв после глотка сдержать удалось с трудом. Хорошо, что обед был уже слишком давно и тошнить было попросту нечем. После череды глубоких вдохов и выдохов Йен всмотрелся в алые линии мертвой магии, проступающие сквозь туман Засмертия.
- Вот дерьмо, - тихо сказал он.
Диадема, только созданная не из металла, а из пульсирующих нитей магии, все еще стискивала голову принцессы, как жгутом. «Когти» по бокам втыкались в виски, вытягивали из тела жизненные соки и отравляли кровь темной магией.
Похожее заклинание лежало на Игрейне. Только служанку отравили прежде, чем Йен его снял.
- Что, все настолько плохо?
Голос прорвался в уши, как сквозь подушку. Сложно было сказать, кому именно он принадлежит.
- Увидим, - скупо ответил Йен.
Он зашептал заклинание, обволакивая руки магической защитой. Перчатки, пусть они будут сделаны из лучшей кожи или металла, темную магию не остановят. Но даже когда слабое голубоватое сияние полностью окутало ладони, Йен не остановился и продолжил шепот. Теперь поверх лазурного слоя ложился другой, более тяжелый, другого цвета – болезненно красного.