Выбрать главу

Его это изумляло. Разве само понятие избранного не подразумевает того, что науки даются ему легче, чем остальным? Но наставник успокаивал, что избранный не обязательно должен быть лучше всех. Главное, чтобы он мог справиться с задачей по спасению королевства – в этом его подлинная цель.

Правда, никто не объяснял мальчикам, как именно нужно действовать, когда грянет буря, и что вообще это будет за «буря». Нападение хвостатых ти-энцев? Землетрясение или наводнение? Может быть, во чреве земли проснется доселе невиданная магия? Монахи не уточняли и вместо ответов лишний раз прогоняли учеников по пройденным темам – пригодятся все знания, какие только можно.

Вместо бури грянули испытания. Первый, кто пройдет длинный путь через горы и вернется в монастырь, будет объявлен избранным. Другие смогут вернуться домой или отправиться на королевскую службу, где даже слабейших магов встречали с распростертыми объятиями. Там хорошо платили, так что при любом исходе это была неплохая перспектива. А так как никто не знал, что будет делать избранный и когда он понадобится королевству, о яростном соперничестве никто не думал.

Но что-то пошло не так. Йен ждал подлости от одного из учеников – завзятого одиночки, который свысока смотрел на остальных, потому что был не простым крестьянином, а сыном старосты. Однако этот юноша отделился от соперников и проходил испытание сам по себе. Чего Йен не ожидал, это того, что ему в спину попытается воткнуть кинжал парень, которого он считал другом. Йен оказался расторопнее, ранил противника, но добить не смог. Просто ушел.

Добил «друга» третий претендент на избранность, а потом догнал сына старосты и попытался убить его. Не получилось. Из четырех учеников осталось всего два.

Йен был уверен, что значительно обогнавший его сын старосты победит. Но тот сорвался ночью в ущелье. Йен последовал бы за ним, если бы крики переломавшего кости юноши не предупредили его об обрыве.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это был финальный отрезок пути, за ущельем должны были ждать монахи. Йен уже чувствовал себя победившим и рассчитывал, что сможет утром вытащить сына старосты и помочь ему добраться до своих. Но не успел – к рассвету стоны стихли. Раны оказались слишком серьезными, и последний соперник скончался, так и не увидев перед смертью солнце.

Когда же оно поднялось над лесистыми горами и разогнало мрак в низинах, то открыло картину, которая заставила Йена пожалеть о том, что он не очутился на месте погибшего. Дно ущелья было полностью белым от человеческих костей. Там покоились десятки, сотни, может быть, тысячи «избранных», и среди них один свежий, чьи глаза уже начали выклевывать вороны.

Солнечные лучи осветили высокую фигуру в монашеской робе, которая стояла на противоположной стороне узкого ущелья. «Иди сюда, Йен, - улыбаясь, сказал наставник. – Если ты избранный, ты с легкостью пересечешь эту преграду».

Это было последним, что помнил Йен. Он так и не узнал, избранный он или нет, потому что понятия не имел, пересек он ущелье или вернулся тем же путем, что и пришел. Следующим воспоминанием был монастырь, боль от многочисленных ран, чужая кровь на руках, одежде, лице и ощущение идиотского безразличия.

Столько лет, надежд и усилий оказалось потрачено зря, только для того, чтобы открыть, что не было никаких «избранных», а были непонятно зачем облапошенные мальчишки, которых стравливали друг с другом и тренировали для убийств. Монахи добились успеха – Йен преуспел в их науках настолько, что убил всех обитателей монастыря. Заодно он обзавелся первыми соседями в голове, потемневшей кровью и черной ядовитой слюной.

С этого момента с ним начал говорить бог. Потому ли, что Йен был избранным? Вряд ли. Скорее всего, потому что в этом проклятом месте не осталось никого, кроме него, с кем еще можно было поговорить.

10

Из открытых ставней лился свет, пятном падая на притоптанный снег. Кирики обошел его, убедился, что полностью скрыт ночной тьмой, на всякий случай поправил капюшон и всмотрелся в происходящее в комнате.