Холли посмеялась, всеми своими интонациями выражая, что не стоит вестись на россказни коварного призрака.
‒ Пенелопа Фиттис на руку не чиста, но он мог бы придумать что получше, ‒ поджимая губки, прокомментировала ассистентка.
Только Джордж проявил настоящий интерес. Когда нам всем удалось состыковаться по времени на Портленд-Роу, 35, я собрала ребят на кухне и пересказала наш разговор с призраком. Я ведь не сразу побежала докладывать удивительные новости. Какое-то время я обдумывала, стоит ли вообще поднимать эту тему. Как ни крути, а заявление Черепа выглядело абсурдным. Но опять же, с нами произошло столько всего абсурдного, что стоило, пожалуй, рассмотреть вопрос. К тому же Череп, хоть и трепло, но редко врет, как ни странно. И ведь это он говорил с настоящей Мариссой. Видел вживую. Уж в этом-то он вряд ли солгал. Ведь Джордж утащил его банку из агентства Фиттис.
‒ Это сильно смахивает на дешевую байку, ‒ заявил Киппс, ‒ но после последнего нашего дела я готов поверить почти во все, что угодно.
Тем не менее, похоже, Локвуд принял слова Черепа во внимание. Потому что они стали причиной самой масштабной операции за всю историю нашего агентства. А ее последствия оказались просто невероятными. Никто из нас не мог даже подумать и вообразить такого... спустя пять месяцев после того, как мы разгромили исследовательский центр в Олдбери Касл, вернули мне Черепа и ‒ до сих пор вспоминаю с содроганием ‒ побывали на Той Стороне, той самой, откуда приходят призраки, мы ворвались в гробницу Мариссы Фиттис. Первой женщины-парапсихолога и основательницы крупнейшего агентства в стране.
Отчасти, я думаю, дело было в том, что Пенелопа сдержала свое обещание. Во-первых, в нескольких своих интервью она, как и грозилась, упомянула нашего компаньона и своего бывшего сотрудника, Квилла Киппса, в нелестной манере. Она была сдержанной в выражениях, но все, что она говорила, так и отдавало двусмысленностью. Словом, эта мерзкая властная женщина как бы невзначай вынесла на публику все промахи Киппса, о которых ей было известно. А Киппс теперь сотрудничал с нами. Что ему еще оставалось? Его действительно не взяли бы ни в одно агентство. Мы знали, что у него есть еще какая-то подработка, но он часто нам помогал. Никто не был против. Даже, скорее, наоборот. Среди нас всех он обладал самым богатым опытом, а кроме того, располагал информацией о Фиттис. Не упоминая уже о том, что он не единожды оказывал нам серьезную поддержку и помощь. Не знаю, как Локвуд, но я-то помнила, что это именно Киппс первым пошел на сближение, несмотря на свою неприязнь к Энтони и вообще все наши терки.
Во-вторых, Пенелопа (или та, кто выдавал себя за нее) Фиттис, ни много ни мало, являлась одной из самых влиятельных фигур Англии. Ей не стоило большого труда прополоскать и нас тоже. Но нет, она не стала вдруг резко менять тактику и неожиданно чернить нас. Нет, она поступила хитрее. Какое-то время она выжидала. Ничего не происходило, мы успешно справлялись, даже были загружены работой, потому что после случая в Олдбери интерес к нам снова подогрели газеты. Хотя вскоре после инцидента она обмолвилась прессе, что "агентство "Локвуд и компания", хоть и крайне перспективное и состоящее из талантливых молодых ребят, превысило свои полномочия и нанесло слишком серьезный урон Ротвеллу, а это вызывает сомнения в их методах". В общем, кусок грязи под шоколадной глазурью. За этим последовало несколько налетов на наш особняк. В первый раз никто не пострадал, разве что наша экипировка. И случилось это накануне крупного заказа. Работу мы выполнили, вооруженные очень скудным запасом бомбочек, всего четырьмя вспышками и одной железной цепью. Очень, кстати, лихо мы справились. И тем не менее это послужило основой для спекуляций о том, что наше агентство несерьезно подходит к делу, мы плохо знакомы с техникой безопасности и много себе позволяем.
На этом ничего не закончилось. Однажды мы обнаружили полицейских у своего дома, когда вернулись с задания под утро. Следующей жертвой стало наше хранилище Источников. Вроде бы ничего не украли, но побили все, что могли. Пострадавших не оказалось, не считая напуганных мощной потусторонней энергией соседей. Они вызвали полицию, заметив в нашем цокольном этаже небывалую призрачную активность, за что мы получили штраф и выговор от Барнса, ну и вагон последствий. Можете себе представить, что подумают об агентстве, которое не умеет хранить Источники? Когда их, вообще-то, полагается сдавать на уничтожение. Локвуд очень просил инспектора не афишировать случившееся, и, мне кажется, Барнс тут был ни при чем. Инфу слил тот, кто вообще заварил всю эту кашу. Итак, нас постепенно, исподволь, делали в глазах общественности авантюристами, непрофессиональными самопальными агентами, которых не контролирует ни один взрослый. Ни одному взрослому не нравятся дети, которых никто не контролирует. Особенно сильно смена мнения о нас действовала на Локвуда. Он всегда заботился о нашей репутации и мечтал прославить свое агентство, сделать его лучшим. Оно и было лучшим. Увы, просто так думали не все, и это не давало ему покоя.