В темноте сверкнула фирменная улыбка Локвуда.
‒ Ну, ты же не могла при всех тут все пощупать? – спросил он. – А теперь мы можем.
За этим мы, собственно, и занялись. Мы с Холли осматривали ступени, Джордж и Локвуд – плиту, а Киппс пошел к двери караулить, хотя в этом не было необходимости. Если бы нас заметили, то уже бы вели допрос, направляя свет фонариков в лицо.
Пожалуй, это был один из тех немногих случаев, когда Локвуд ошибся. Не было там никакого механизма. Вернее, он был, но настолько примитивный, что механизмом он мог бы считаться во времена древних греков, и то с натяжкой. Когда стало очевидно, что никаких скрытых кнопок и рычагов на надгробии и рядом нет, Локвуд чисто для проформы толкнул плиту. Ну, а вдруг поддастся.
Она не поддалась, однако Локвуду почудилось, что она немного дрогнула. И вот тогда мы навалились на нее все вместе. Мы пыхтели довольно долго под понукания Черепа, которые слышала лишь я, пока Джордж не додумался приложить силу только с одного края.
‒ И года не прошло, ‒ донесся призрачный голос из моего рюкзака, брошенного у подножия пъедестала. – Нормальные люди умнеют, а вы тупеете с годами. И слабеете к тому же.
‒ Помалкивай, ‒ цыкнула я на него.
Плита повернулась против часовой стрелки. Один ее торец под нашими усилиями сместился и, скрежеща камнем о камень, обнажил черный провал гробницы. Мы увидели густую черноту и маленькие обрывки паутины. Но главное – там не было никакого саркофага или гроба. Там был ход.
Пока надгробие медленно ползло в сторону, меня не покидало ощущение, что мы собственными руками поджигаем запал порохового погреба. Дружно спиливаем сук, на котором сидим. Нет, я не думала о том, что надо бросить все и скорее бежать, пока чего-нибудь не случилось. Хотя это определенно было бы мудрым решением. Я думала, какая опасность притаилась там, в глубине гробницы, которую мы осмелились потревожить. А она притаилась. Уж в этом точно не приходилось сомневаться. Если вы не вешаете замок на свои ворота, это значит, в кустах у вас в саду сидит очень злой пес, который порвет любого нежеланного гостя. Очень злой пес, очень быстрый и с очень острыми зубами.
Зная очаровательный нрав Мариссы, можно смело предполагать, что это настоящий Цербер.
Могильная плита с натугой поворачивалась, оставаясь холодной под нашими ладонями. Узкая непроницаемая щель расширялась, как медленно открывающийся кривой рот. Он приглашал шагнуть к нему в пасть. Гранитная крышка постепенно открывала каменный короб. Я ждала, что вот-вот из темноты проглянет посмертная маска, или полуистлевший саван, или старая, потерявшая цвет ткань пустого гроба. Но мрак оставался совершенно непроницаемым, и таким вязким, будто вот-вот выплеснется наружу и зальет нам ноги. На мгновение мне показалось, что там и вправду что-то шевельнулось, просыпаясь от многолетнего сна, чтобы выползти на свет после заточения в гробнице.
Все еще отдуваясь, мы дружно выхватили рапиры и приготовились дать отпор тому, что могло появиться из открытой могилы. А оттуда, поверьте, могла выскочить мерзость, от которой волосы дыбом встают даже у опытных офицеров ДЕПИК. Как, например, миссис Баррет или того хуже, гипнотизирующий Спектр, дух сумасшедшего доктора, что баловался с черной магией, которого едва можно сдержать несколькими килограммами железа и соли. А мы, кстати говоря, нарушили одно из правил безопасности при вскрытии запертых помещений: открывает всегда кто-то один. Но, учитывая, что в одиночку гранитную плиту не сдвинуть, пришлось этим правилом пренебречь. На камень не налегала одна Холли. Она стояла у подножия возвышения и держала оружие наготове.
Прошуршала сталь, мы одновременно отступили. В неярком столбе света было видно, как над надгробьем вьется облачко пыли. В полной тишине – и обычной, и экстрасенсорной – ход времени стал почти осязаемым. Мы ждали. Пыль осела, открытая могила оставалась нема.
‒ Чисто, ‒ жизнерадостно сообщил Череп. – Кто бы мог подумать.
Да, тишина, конечно же, нарушалась лишь его присутствием.
Мы все перевели дыхание и даже поулыбались друг другу и своей удаче. В тот момент что-то еще могло вызывать улыбку. Киппс в своих очках Орфея походил на антропоморфную стрекозу, а Джордж напоминал сову в амбаре, которая свалилась с жерди под потолком и не понимает, что она делает на полу. Я? Ну, не имею привычки смотреться в зеркало на заданиях, разве что призрака поймать надо. Думаю, я была похожа на того, кем и являлась – оперативника, взломавшего гробницу.