– Как спалось? – окинув всех сидящих цепким взглядом, полюбопытствовала Инна Михайловна у узкоплечего.
Тот и без того был какой-то скрюченный весь, сконфуженный, а после вопроса сразу как-то побледнел и жутко занервничал.
– Спасибо, спалось чудесно. – Однако произнес он это таким тоном, будто сам себе не верил.
– Понятно, – кивнула догадливая бабка. – Так что вы на этот раз скажете, любезный, про такую вещь, как заклинание?
– Ведьма, – произнес он одними губами, почти беззвучно. Но бабуленция тугоухостью не отличалась.
– Вот как?
Какой-то неестественный, прямо-таки загробный смех заставил нас всех обратить к ней взоры – это бабка так зловеще ликовала. Мы даже задрожали, услышав этот потусторонний хохот, решив сперва, что сам граф Дракула оказал нам честь своим визитом, вселившись в тело Инны Михайловны, и, когда женщина замолчала, отсмеявшись, вздохнули с облегчением.
– Нельзя не верить во что-то просто оттого, что этого не видишь, – продолжила она умиротворенно. – Всем известно, что в соседнем замке уже более половины века каждую неделю происходят разные мистические ужасы. Этого нельзя объяснить, но это происходит.
Все гости замка – я, Ленка, Ольга, Паша и Жека – повторно вздрогнули и переглянулись. Мало того что наши знакомые ездят отдыхать в Турцию или на подмосковную турбазу, а мы попали в настоящий каменный замок, сильно смахивающий на средневековый европейский, так еще и совсем рядом, оказывается, творится что-то ужасающее и нереальное! Одним словом, каникулы удались, едва начавшись.
– Я могу это объяснить, – взбодрился адвокат. – Это вы переодеваетесь призраком и гуляете по соседнему замку, дабы все поверили в ваши сказочки!
– Прекрати, Щавелев, – скривился Илья. – То, что ты городишь, – это полная чушь. К поведению моей няни все давным-давно привыкли, а тебе стыдно рассуждать про призраков. – Узкоплечий надулся и замолчал. – Запомните все: ни в этом, ни в том замках ничего таинственного не происходит. Там вообще уже громадное количество времени никто не живет. – И добавил с улыбкой: – Не пугайте наших гостей.
Честно говоря, я не знала, кому из них верить. С одного бока, в каждом слухе есть доля правды, с другого, тяжело представить, что в замке на самом деле водятся духи, пусть даже в старом и заброшенном.
– Деточка, – обратилась Инна Михайловна к Ольге. – Ваше лицо мне очень знакомо. Мы нигде ранее не встречались?
– Со мной? – удивилась Оля, жующая бутерброд. – Нет, что вы. Да и где нам встречаться?
– Вы не отдыхали случайно в санатории «Ели да сосны» в позапрошлом году? Это под Ростовом.
– Да я вообще ни в одном санатории не отдыхала еще… – растерялась девушка.
– Ну ладно, вспомню потом.
Пользуясь тем, что Андрей сидел рядом со мной, я приблизилась к его уху и спросила:
– Почему Илья назвал Инну Михайловну няней?
Серов, также шепотом, ответил:
– Потому что она наша няня. Пока родители налаживали бизнес, их почти никогда не было дома, она сидела с нами, когда мы были маленькими. Ну, правда, Илья уже был подростком. Когда мы выросли, она осталась жить с нами и по праву считается членом семьи.
– Сколько она с вами живет?
– Э-э-э… Дай вспомнить…
– Пятнадцать лет, – в полный голос подсказала «член семьи».
«Она не то что не больна тугоухостью, а вообще имеет отменный слух для своих-то лет!» – вынуждена была констатировать я. Мысленно, конечно.
– А Андрюшка – весь в отца! – с гордостью сообщил нам Вячеслав Тихонович совершенно не в тему. Впрочем, когда собирается компания, отследить все диалоги невозможно, так что очень может быть, что он как раз таки поддержал начатый кем-то разговор.
Сидящие за столом осторожно, по возможности незаметно для Серова перевели взгляд с красавца сына, высокого, стройного и подтянутого брюнета, на колобка отца. Чтобы Дрюше «быть в отца», ему необходимо обзавестись поросячьей лысиной, укоротить себе ноги и чуточку прибавить в весе. Центнера два, не больше.
– А Илья-то на вас ну совершенно не похож, – проблеяла Ольга, кокетливо поправила волосы и подмигнула среднему Серову. Ради справедливости стоило сказать, что комплекция Ильи как раз была ближе к отцовской.
– Да, – согласился Тихонович. – Илья пошел в деда, отца моего. Я-то в мать свою уродился, а он, значит, – в Тихона. Страшный был человек, скажу я вам!
– Ты деда не тронь! – стукнул Илья по столу, как делал довольно часто, а Оля закатила глазки к потолку и ахнула, дескать, какой мужчина.
Но отец проигнорировал резкость сына и, как ни в чем не бывало, продолжил:
– Старшой мой любил деда, ой, любил! Больше, чем отца родного. – Илья это заявление оспаривать не стал, что без слов говорило о правдивости высказывания. – Буквально боготворил этого Тихона, во всем его слушал! А отца моего боялись, ох, боялись, все Медведково в страхе держал. Да и семья его побаивалась, включая меня самого.