— Знаете что? — прибавил Костя, — поблагодарим папу и вместе с тем напишем, что каждому из нас необходимо для дачи. Мне, например, очень нужна хорошая удочка для ловли рыбы и игрушечный револьвер. Без удочки и револьвера мне скучно будет на даче.
— А мне лошадка и труба, — заметил Петя.
— Мне поезд с вагонами и мячик, — добавила Маша.
— А мне новая кукла: со старой просто совестно гулять, — сказала Лиза.
— Мы употребим на покупку этих игрушек те деньги, которые мы накопили на зиму, — предложил Коля.
У детей были свои копилки. Они копили в них деньги, которые давал им каждое воскресенье отец.
— Это ваше жалование, — говорил, смеясь, Андрей Петрович, — копите его, а как настанет весна, можете себе купить каждый, что угодно. Деньги ваши, — вы в праве распоряжаться ими по вашему усмотрению. Только раньше нежели израсходовать их, сообщите мне, что именно хотите купить.
На эти-то деньги и решили приобрести игрушки для дачи.
— Давайте, напишем каждый на листке бумаги, что кому нужно, — сказал Костя. — Когда папа вернется, мы ему и передадим листки.
Сказано — сделано. Спустя несколько минут листки были готовы. Лиза и Костя написали старательно, чернилами; Петя, который только еще начинал писать, начертил карандашом большими печатными буквами слово «лошадка», а маленькой Маше Лиза помогла написать «мячик» и «поезд».
Как только Андрей Петрович пришел к обеду и, по обыкновению, уселся в кресле, дети обступили его со всех сторон, стали благодарить за то, что он исполнил их желание, нанял на лето дачу, и, вместе с тем, передали ему свои записки.
Андрей Петрович прочел внимательно все записки и сказал:
— Хорошо, дети, я куплю вам всем то, что вы просите, но…
— Но?.. — в один голос спросили дети.
— Но только мне уж придется тогда отказать этой старушке Куляновой, которой я обещал от вашего имени дать пять рублей.
И тут Андрей Петрович рассказал детям, как, возвращаясь домой, он встретил знакомую бедную старушку Кулянову, которая прежде частенько у них стирала, а теперь больна, ходит на костыле и ничего не может заработать.
— Я дал ей пока три рубля и прибавил, что и вы, вероятно, не откажетесь прибавить ей от себя. Но раз вы решили на ваши деньги купить себе игрушки, то конечно, это ваша воля, я в это вмешиваться не буду. В ваших копилках — ваши собственные деньги, и вы можете ими распоряжаться, как вам угодно…
Слова эти произвели на детей странное впечатление: все они — до тех пор веселые, смеющиеся — вдруг задумались.
Костя первый, точно немного сконфуженный, обращаясь к отцу, сказал:
— Знаешь, папа, я решил подождать с покупкою удочки и револьвера. А ты, папа, лучше уж отдай мои деньги Куляновой. Ей они пригодятся на дело…
— Мне тоже так особенно не надо куклы, — заметила Лиза. — В это лето я и старой куклой могу поиграть. Лучше отдам деньги Куляновой. Хорошо, папа?
Не, успела еще кончить Лиза, как точно также отказались от покупки подарков Костя и Маша.
— Ну детки, — сказал Андрей Петрович, — я вижу, у вас добрые, сострадательные сердца. Вы добровольно отказываетесь от игрушек, чтобы помочь бедной старушке — это хорошее дело, а хорошее дело никогда даром не пропадет. Но я все-таки не хочу лишать вас удовольствия: старушке Куляновой будет оказана помощь и без вас. Мне удалось поместить ее в богадельню. А вам, детки, за ваше доброе сердце, я решил подарить игрушки, которые вы желали иметь, и копилок ваших не трону. Пусть собранные вами деньги останутся у вас: авось, в самом деле, они понадобятся вам на другое доброе дело.
ЗА КУСОК ХЛЕБА И ЛАСКОВОЕ СЛОВО
акая вывеска появилась на главной улице города Саратова.
Доктор Замятин, до приезда своего в Саратов, был ассистентом одного из известнейших петербургских врачей. Несмотря на молодые лета, он сумел заслужить себе своими научными трудами большую популярность в среде медиков, между пациентами же — славу дельного, опытного хирурга.
Блестящая будущность, казалось, ожидала Замятина в столице. Еще год, два — и его наверное сделали бы профессором. Замятин, однако, предпочел блестящей будущности более скромную деятельность в провинций; когда ему предложили должность старшего врача в саратовской больнице, он тотчас же ее принял, распростился со своими товарищами и спустя четыре дня приехал в Саратов.