ПЕРВАЯ ЛОЖЬ
В кабинете Андрея Павловича Бурова, перед диваном, стоял небольшой столик из красного дерева. Вечером, возвращаясь со службы, Андрей Павлович имел обыкновение садиться у этого стола. С газетою или книгою в руках, он проводил здесь время, иногда до поздней ночи.
Столик был покрыт старою, вязаною, белою салфеткою. При роскошном убранстве всего кабинета, салфетка эта, совсем простая, да притом сильно уже попорченная и во многих местах испещренная пятнами, бросалась поневоле в глаза и неоднократно вызывала недоумение со стороны знакомых и сослуживцев Андрея Павловича, которые навещали его довольно часто. Раз как-то зашел разговор о том, почему Андрей Павлович не купит другой, более изящной салфетки на стол.
— Нет, ни за что, — ответил решительным тоном Буров, — эта салфетка сделана руками моей матери, и я получил ее в подарок, будучи еще юношей; она составляет для меня дорогое воспоминание; я не соглашусь так легко заменить ее новою.
— Значит, вы никогда не намерены с ней расстаться? — спросил, смеясь, один из присутствующих.
— Отчего же? — ответил Андрей Павлович, — но я расстанусь с ней только тогда, когда моя дочь подрастет и научится рукоделиям настолько, чтобы собственноручно связать мне новую такую же салфетку.
Слова эти услыхала совершенно случайно единственная дочь Андрея Павловича — Нюта. Глубоко запечатлелись они в ее памяти. С этого дня она с нетерпением стала мечтать о том времени, когда будет в состоянии исполнить желание отца. Наконец, это время приблизилось. Нюту стали в пансионе обучать рукоделиям. Она училась чрезвычайно прилежно и в скором времени сделала такие громадные успехи, что учительница нашла возможным предложить ей начать какую-нибудь более крупную, самостоятельную работу.
— Вам предоставляется самой выбрать, что пожелаете связать: салфетку ли, прошивку для одеяла или подушки, мешок или что-нибудь подобное, — говорила учительница. — Предупреждаю вас, однако, Нюта, что работа должна быть сделана всецело вашими руками. Я ограничусь лишь указаниями, если вы где-нибудь ошибетесь, и советами относительно выбора узора.
Конечно, Нюта решила связать салфетку для отца. Она тотчас же заявила о своем желании учительнице, которая вполне одобрила ее выбор.
Не откладывая дела в дальний ящик, Нюта в тот же день принялась за работу. Приближался день ангела Андрея Павловича. Нюте непременно хотелось в этот день поднести отцу первый ее собственноручный подарок.
Она работала очень усердно, и не только в пансионе, в часы уроков рукоделия, но и дома — по вечерам, когда Андрей Павлович сидел в своем кабинете, погруженный в чтение.
Про затею Нюты знала одна только мать, но она ничуть не помогала дочке в работе, тем более, что и ей самой хотелось поднести отцу такой подарок, который всецело был бы сделан ее собственными руками.
Благодаря усердию Нюты, работа быстро подвигалась вперед. Она уже мечтала о том, как утром, в день ангела отца, она тайком проберется в кабинет, снимет со столика старую салфетку и положит новую, ее работы, и как удивится отец, увидев столь неожиданный для него подарок.
Накануне дня ангела салфетка была уже почти совсем готова. Осталось лишь окончить бордюр и выгладить все вязанье.
Как-раз в ту минуту, когда Нюта принялась за работу, кто-то позвонил, и горничная передала ей маленькое письмецо. Нюта сейчас же узнала руку Мани Калининой, одной из лучших своих подруг. «Пожалуйста приходи к нам сегодня — непременно приходи! — писала она. — Мы ждем. У меня в гостях: Таня Боброва, Настя Павлова и Зина Лавровская. Придут и другие. Будет очень весело. Пожалуйста, приходи».
Веселое общество, собравшееся у Мани, сильно манило Нюту к себе, но в то же время ей не хотелось бросать салфетку, которую надо было непременно окончить в тот же день. Как тут быть? Нюта знала, что у Мани будет очень весело и наверное так скоро снова не явится случай провести вечер с подругами. Но салфетка, салфетка!.. Неужели ее оставить? Нет, нет, надо непременно кончить! Несколько минут боролась Нюта сама с собою. В конце же концов она решила попросить маму окончить салфетку, самой же пойти к Мане.
— Мама, дорогая мама, — обратилась она к матери, — добренькая моя, выручи меня!
— В чем же дело? — спросила мать.
— Маня Калинина приглашает меня на вечер, а между тем у меня салфетка…