За спиной все еще раздавалось чавканье, урчание и хруст костей. От этих звуков Эмму тошнило и трясло. Вдруг совсем рядом темноту прорезал пронзительный вой. Разнесся по залу, эхом отдался от стен. Колька посветил, и все трое увидели, как под мостиком сидит одно из животных и, задрав голову, провожает воем ушедший обед. Или ужин – поди сейчас разберись…
– Обломалась, гадина, – буркнул Колька.
– А если и тут они? – предположил дрожащим голосом Вовик.
– Сами себя закрыли, что ли? Вряд ли.
Сначала нашли комнату с пультами, видимо для ручного управления шлюзами. После увидели еще одну закрытую дверь. Колька открыл ее, нашел рубильник и включил свет.
Это оказалась жилая комнатка с несколькими дверями. Эмме бросилась в глаза нержавеющая раковина, встроенная в стол, лучевая печь и стол, заставленный какими-то приборами. Все покрыто пылью, все устаревшее, запущенное.
– Что это за комната? – пробормотал Вовка.
– Это все из-за тебя! – Эмма повернулась к мальчику и залепила ему звонкую пощечину. – Если бы ты, идиот, не увязался за нами, мы бы тут не застряли! Что теперь делать? Ждать, когда нас сожрут?
– Эм, ты чего? – не понял Колька.
Но Эмма чувствовала, что злость нахлынула на нее такой высокой волной, что выплыть казалось невозможным. Ну зачем, зачем надо было этому мальку увязываться за ними? Она еще раз замахнулась и поняла, что сейчас будет лупить и лупить пацана.
Коля перехватил ее руку, мягко обнял за плечи и усадил на кожаный диванчик.
– Спокойно, девочки и мальчики. Не впадаем в панику. Мы живы, мы кое-что узнали. А это дорогого стоит.
– Что делать будем? – всхлипнула Эмма.
– Сейчас разберемся. Оглядимся тут. Что за комната, что тут есть. По крайней мере тут есть чайник и вода. Видимо. Вовик, проверь кран.
Вовик нажал на головку крана, и вода исправно застучала о раковину.
– Вот, уже живем. Сейчас гляну чайник. Эмм, ты только не горячись, не трать силы на малька. Ему все равно мозги не вернешь, только устанешь почем зря. А ты, Вовик, сполосни чайник, набери воды. Мы запаслись едой на всякий случай. Сейчас перекусим и что-нибудь придумаем. Заодно и согреемся, тут холодина страшная. Небось не больше десяти градусов.
За стеной все еще слышался отвратительный вой. Эмма поняла, что ее колотит дрожь, трясутся руки и ноги. Невозможно успокоиться, просто невозможно…
Пока малек возился с чайником, Коля осмотрел комнату, заглянул в соседние двери. На столе около приборов нашел планшет. Включил, постучал пальцем по экрану, открывая какие-то файлы. Вдруг прочел вслух:
– «Лехонцев Владислав, капитан станции, против проекта Гильдии. Собирается поставить в известность Совет станции. Думаю, не успеет. У него уже появились признаки заболевания, а развивается эта гадость очень быстро. Так что завтра утром капитан может собственное имя не вспомнить. И Совет не созовет…»
– Что это? – Эмма подняла голову. – Что ты читаешь?
– Записи какие-то на планшете. Поэтапный отчет. В виде писем. Их отправляли прямо отсюда, из этой рубки. А дубликаты остались. Надо почитать. Эй, Вовка, чайник закипел? Мы, видать, тут надолго застряли. Поэтому время для чтения у нас есть.
Часть III
Я тебя люблю…
Глава 1
Таис. Нападение
– Думаешь, твой отец добрался до Земли? Или до соседней станции?
– Не знаю. Но в Гильдии знают, что происходит на Моаге. И их это вполне устраивает. Раз они просто прислали роботов, поддерживающих производство, и загрузили новые программы на сервер, значит, для них важна продукция, которую выпускает станция. А мы – побочный глюк производства. Издержки процесса, видимо. Полное форматирование станции займет много времени и сил, и роботы с этим не справятся, это должны делать люди. Станцию надо останавливать, дезинфицировать. Детей эвакуировать… Или убивать… В общем, проблематично. А так всем удобно и хорошо. Станция работает, продукция выходит.
– А мы вроде как и не люди…
– Ну да. Таис, мы для них, наверное, не люди. Хотя по положению Всеобщей Конституции мы можем привлечь Гильдию к суду. Подать на них в суд за сокрытие информации. Если, конечно, доберемся до Земли.
– Если не превратимся во фриков, – тихо проговорила Таис.
Обхватила колени руками, сглотнула комок в горле. Рыдать нет смысла. Теперь вообще все теряет смысл.
– Какие первые признаки болезни? – спросила, не глядя на Федора.
– Можно посмотреть. Но я эту запись четыре раза слушал. Могу ответить на память. Раздражение и злость. Агрессия. Это какой-то вирус агрессии.