– Хоть бы уже Колючий быстрее принес мазь, – пробормотала Таис, закрывая глаза.
Мазь, прозрачная и густая, помогала сразу. Убирала боль, снимала воспаление и способствовала заживлению. Таис сама нанесла ее на ладони Федьки, закрыла банку и убрала под кровать, в металлический сундук со своими вещами.
– Еще пригодится. На базу отдавать не стану, а не то Маша будет любую царапину у мальков мазать.
– Хитрая какая, – хмыкнул Колючий, но без злости.
Ему удалось утянуть еще и несколько пачек печенья, и теперь он нагло ронял крошки у порога спальни и поглядывал на Федора с видом победителя.
– Давайте решать, как выведем Эмму.
– Я должен поспать. После позовем Валька и придумаем.
Так и сделали, хотя Колючий долго и противно возмущался.
Но Таис было уже все равно, она завернулась в одеяло, закрыла глаза и провалилась в теплый, уютный сон. Правда, снились ей погони на магнитных досках и темные коридоры корабля, но эти сны были знакомыми, своими. Они не пугали.
После завтрака Федор и Колючий подключили к планшетам жесткий диск пятнадцатого, и Валёк, который тоже пришел к ним в спальню, удивленно и радостно присвистнул:
– Ого, ребята, нам крупно повезло.
– Что там такое? – Илья, стоявший позади всех, вытянул шею, пытаясь разглядеть информацию на планшетах.
– Давайте создадим общий экран, – решительно сказал Федор, – это должны видеть все. Пригодится. Так будет лучше, чем потом рассказывать и объяснять.
Валёк поворчал немного, что на это уходит слишком много энергии, но согласился.
Три планшета – Колючего, Федора и Валька – немного сдвинули, расположив на матрасе в один ряд. На всех трех открыли специальную программу, соединили все общим паролем – и в воздухе над планшетами возник голографический экран, чуть светящийся зеленовато-синим светом.
Руководил всем, как всегда, Валёк – его планшет служил главным управлением для голографии.
Перед глазами собравшихся открылись многочисленные значки файлов и программ.
Таис пожала плечами и заметила:
– Ну и что дальше? Все то же самое.
– Чему тебя учили в классах, девочка? – не глядя на нее, протянул Валёк. – Названия файлов понимаешь?
– Они что, по-русски написаны? – Ответ прозвучал глупо, но сцепиться с Вальком хотелось ужасно.
Федор положил ладонь ей на плечо и пояснил:
– Это язык программирования роботов. Язык Моага, его учат, но не все дети, а только те, кто тянет на высший балл. Здесь, на диске памяти пятнадцатого, очень много информации. Есть, например, списки всех людей. Всех – и живых, и мертвых. Списки всех детей. Есть расписание крейсеров, есть программы денежных счетов. А самое главное – мы можем заходить в сеть с кодом пятнадцатого. Представь, сколько всего можно нарыть…
– У пятнадцатого код из пятнадцати знаков, – заметил Колючий.
– У лона только из шести, видимо, поэтому лон считается шестым.
– А у двенадцатых, выходит, код должен насчитывать двенадцать знаков, да? – уточнила Таис.
– Молодец, соображаешь, – съехидничал Валёк.
– Что это за списки? – Федор ловко провел пальцами по сенсорному экрану Валькиного планшета и открыл один из файлов.
– Что ты лезешь! – поморщился Валёк, но тут же всмотрелся в экран.
Три колонки с числовыми номерами. Длинные ряды номеров, цифровое значение которых показалось Таис смутно знакомым.
– Это мое имя, – сказал вдруг Илья, показывая на верхнюю строчку правой колонки, – а это Катино. А Эммы тут нет.
К именам детей Моаг прилагал номер. Каждый ребенок знал свой, но Таис уже успела забыть, под каким номером значилось ее имя. Давненько уже не пользовалась этой информацией, вот и вылетело из головы. Но Илья, понятно, помнил хорошо.
– А вот этот ряд – имена живых, что ли? Похоже, да, – сказал Федор, приблизив лицо к голографическому экрану.
Он без труда разбирал язык, на котором Моаг заносил имена в списки.
– Эмма в нем первая, – заметил Илья.
– Это список детей, точно, – согласился Валёк, – левый список – это дети Второго уровня. Все имена детей. Когда кликаешь на числовое имя – открывается файл, в котором вся информация о ребенке. Пятнадцатые держали в голове всю инфу о детях, даже их оценки и сведения о болезнях. Медкарточка, карточка успеваемости – все, что есть на личном планшете каждого ребенка. Правда, выхода на личный планшет у пятнадцатых нет, это, видимо, только у Моага.
– А средний список – это…
– Это убитые. Список очень большой, больше, чем список живых детей.
Валёк одним кликом заставил курсор опуститься в самый низ списка и открыл первое имя внизу.