– Даниэль, который сейчас час? – спросила она мальчика-робота, потихоньку мерившего шагами коридор.
– Семь утра. Шереметьев уже ждет вас. Обычно он рано встает. Не любит спать, – обрадованно сообщил Даниэль и появился в проеме двери. – Ты выспалась? Нормально отдохнула?
– Со мной все в порядке. Как Ник?
– Все еще спит. Ему хорошо досталось тогда на реке, и его даже роботами-погрузчиками с кровати не стянешь.
– Ага, понятно. – Эмма вздохнула.
Ее раны давно успели зажить. Затянулись, и даже корочек не осталось. Свойство фриков, которое, видимо, осталось у нее навсегда. Ник же будет до конца дней носить на руках отметины от глюченых роботов. Глубокие царапины оставят шрамы, в этом сомневаться не приходилось.
Шереметьев, осмотрев вчера раны смуглого воина, заверил, что все это ерунда и не стоит переживаний.
– Затянется, – хмуро сказал он, – через пару дней болеть не будет.
Ник лишь поднял брови и ухмыльнулся. К боли от ран он относился довольно философски, как, впрочем, и ко всему остальному в этом мире. Но когда вечером, после того как закончились переговоры с ребятами с Третьей станции, Шереметьев предложил прогуляться до цехов, Ник поднялся, пошатнулся и устало опустился на скамью.
– Лучше завтра утром, – сказал он и виновато улыбнулся.
Эмма и не пыталась подняться. Ноги гудели, в голове шумело, и мечтала она только о теплой и удобной кровати. Шереметьев понял, мрачно кивнул и заметил, что нынешние дети довольно слабоваты.
– В этом вы проигрываете роботам, – сказал он.
О способностях Эммы быстро восстанавливаться Шереметьев не догадывался.
– Сегодня у нас полно работы, – бодро доложил Даниэль. Он щелкнул пальцами, и в каюте включился свет. – Поэтому если ты проснулась, то лучше встать.
– Видимо, да. – Эмма скорчила кислую физиономию.
Ей не хотелось возвращаться к тревожному сну, потому она поднялась, оглядела широкие мужские пижамные штаны, которые для нее отыскал в недрах кладовки Даниэль, надела их, подтянула повыше и, как была, босиком, пошлепала по направлению к кухне.
С утра лучше всего выпить горячего кофе, а уж после принимать любые решения.
В пустой и просторной кухне Эммины шаги отдавались тихим эхом. Кухня казалась уютной и безопасной.
Безопасность – вот чего Эмма не испытывала уже слишком давно. И когда кухонный агрегат выдал кружку горячего кофе с молоком и сахаром, а на полке шкафчика отыскались хрустящие сухарики, внутреннее напряжение вдруг улетучилось, сменившись желанием свернуться клубком и мурлыкать от удовольствия.
Хорошо, тепло, уютно и славно.
Интересно, когда они победят всех роботов, Шереметьев так и останется жить здесь, на Первой станции?
А может, Таис и Федор присоединятся к нему, и в здешних длинных, светлых коридорах будут бегать их дети, а Даниэль станет нянькой для подрастающего нового поколения Шереметьевых?
Прихлебывая горячий кофе, Эмма вдруг поняла, что не сомневается в победе. Она ее чувствовала, ощущала каждой клеточкой, каждым нервом. Победа бурлила в крови, звенела в ушах и казалась чуть ли не осязаемой.
Возможно, Шереметьев уже синхронизирует работу трех станций. Возится в рубке, пока Эмма и Ник отдыхают.
Оставив пустую кружку на столе, Эмма кинулась через длинный коридор, забыв, что на ней смешные клетчатые штаны и длинная белая майка.
Так и есть! Шереметьева можно было отлично разглядеть сквозь открытые шестигранные двери, которые, видимо, так всю ночь и не закрывались. Склонившись над мониторами, штурман Андрей старательно работал и что-то все время записывал в толстенную тетрадь с немного пожелтевшими страницами.
С ручкой он обращался так ловко, что Эмма еще больше зауважала его, понаблюдав, как быстро и складно ложатся на бумагу буковки-закорючки.
– Выспалась? – не поднимая головы, уточнил Шереметьев. – Теперь за работу. Садись рядом. Федор сказал, что на Второй станции будет находиться его друг, штурман Григорий. Он наладит нам связь со Второй станцией, но надо подождать, пока его крейсер приземлится. В данный момент он находится вот тут.
Шереметьев ткнул пальцем в один из мониторов, где развернулась обширная карта космоса. Монитор послушно изменил картинку и выдал местонахождение крейсера.
– Таким образом, у нас есть несколько часов, чтобы все подготовить. Как я понял, ты лучше, чем твой друг, разбираешься в программах. Потому садись и работай. После слетаем и я покажу вам размеры Первой станции.