– Я что, всё ещё сплю? – спросила брата девочка.
– Не может быть! – ответил тот. – Потому что иначе нам снится один и тот же сон!
Юля ущипнула себя за руку. Не сон.
Под ёлкой резвился и тявкал маленький белоснежный щенок. Рядом с ним, выгибая спину, стоял пушистый котёнок с несколькими полосками на спинке.
– Вьюжка! – позвал Саша.
Котёнок увидел его и немедленно прыгнул к нему на руки. Мальчик прижал его к своей груди и погладил. Рядом Буран облизывал руки Юли и радостно вилял хвостом.
Они были точь в точь такие, какими их слепили Саша и Юля, только живыми, мягкими, тёплыми.
На кухне кто-то негромко разговаривал. Ребятам не терпелось показать папе своих замечательных питомцев, и они поспешили на голоса.
На столе стояло лучшее в мире папино печенье. Сам папа рассказывал какую-то историю, наливал чай в большие праздничные кружки с серебряным ободком и улыбался так, как уже давно не улыбался. Рядом над его рассказом от души хохотала Снежана.
Заметив детей, оба они смутились, но папа быстро взял себя в руки. Он достал ещё пару кружек, придвинул к столу стулья и пригласил двойняшек присоединиться.
– Я закончила с делами и вспомнила, что получила от вас приглашение на чай, – сказала женщина, а потом заговорщически наклонилась к детям и шепнула: – ваш папа и правда замечательный. И печенье у него вкусное. Прямо таки волшебное!
Саша замялся, не решаясь задать так давно крутящийся на языке вопрос, так что Юля не выдержала и спросила:
– Снежана, скажи, ты и есть сама Зима?
– Мне бы очень хотелось, – ответила Снежана, – но, увы, я не Зима, – а потом женщина подмигнула детям и добавила: – Пока что.
И она загадочно улыбнулась.