Выбрать главу

  - Ну, что? Пошли, а то угорим! - сказал спортивный и бросил факел к основанию пирамиды.

  Политые соляркой трупы разгорались неспешно, но уверенно.

  Старик вышел вслед за главным бандитом. Следом Казарян вывел Блидевского, аккуратно держа того за плечи. Блидвский уже не рыдал, а молча вздрагивал всем телом и захлёбываясь вдыхал воздух.

  Симпатичный одел мотоциклетный шлем и легко запрыгнул в кузов, расположившись за пулеметом на турели. Черноглазый бандит обернулся к компании старика:

  - Слышь, ара.

  - Меня Тамик зовут.

  - Вот что, Тамик. Сейчас садишься за руль КАМАЗа и едешь за нами. Будем ехать быстро. Старайся не отстать. Если дурковать начнешь. Это будет последнее, что ты на этом свете сделаешь. Скворец у нас парень меткий до ужаса и быстрый как детский понос. Скворец, подтверди.

  - Ага. Я как Робин Гуд в любое яйцо попаду, только из пулемета.

  - Молодец, Скворец. Понял, Тамик? Вывезем Вас из города. Доедем до накопителя, а там нас уже встречать будут. Дальше сами. Понятно?

  - Понял я. Понял. Не волнуйся. Я на КАМАЗе быстрее всех гонял.

  Деда и хнычущего Блидевского посадили на заднее сиденье пикапа. Хоть пикап и был здоровый, но места сзади было не так уж много. Спортивный усадил раненого черноглазого на пассажирское место, а сам сел за руль. Утробно заурчал двигатель машины. Они тронулись с места. Скворец несколькими очередями расчистил путь от появившихся зомби.

  С жалобным звоном лопнули стекла подъезда в котором старик провел большую часть времени из последних пяти лет. Из разбитых окон повалили густой черный дым и вырвались языки красного пламени. Старик видел в некоторых окнах своего подъезда лица людей, но сделать уже ничего не мог.

  - Вадик меня зовите или Смуглянка. Кому как нравится.

  - Ефимыч, - привычно представился старик.

  - Олег, - представился адвокат.

  - Вы уважаемые извините, что так получилось. Бабенка и парень ваш. Но видит Бог, я не хотел этого. Честно.

  - А зачем вы Валю убили? Неужели вам женщины не нужны? - мрачно спросил его старик.

  - Эге. Спору нет, хороша девка. Так только куда нам ее брать прикажешь? К себе в обоз, что ли или к бабам нашим отправить? Мы же на легке летаем, она нам в багажнике без надобности, только груз лишний. А бабье наше в лагере ее сначала изувечит, а потом все равно на котлеты пустит. Ты что баб не знаешь? Там ей еще хуже было бы. Намучилась бы перед смертью раз эдак в двадцать больше чем здесь. Бабы они же без мозгов, одни эмоции. А убивать мы ее не хотели. Так попользовать, а потом, может, и отпустили бы. Только видишь, какая оказия получилась. Пацаны у нас злые совсем и на голову больные. Как кровь почувствуют, так им совсем башню сносит. Заигрались чутка. Сначала, видать, просто глумиться начали, а как она орать начала, так и конец ей настал. Помучилась бедняжка, смерть приняла лютую.

  - Так вы же казаки. И должны землю родную защищать.

  - Да какие мы тебе казаки дед. Года три назад собрали нас и готовить начали. Черные, те которые приехали, это бойцы федеральной службы исполнения наказаний. Вертухаи короче, но не кумовья, а серьезные какие-то. А мы так - голыдьба, сидельцы обиженные. Есть закон о государственной службе российского казачества. Вот нас и пристроили в казачье воинство великой Московии. Статус типа дали. Только нас ФСИНовцы пасут, под ними мы ходим.

  - Так как это так? Они же вас наоборот охранять должны.

  - Ну, дед, какой ты любопытный. Сначала охраняли, а потом и к делу приставили. Все мы тут жертвы воровского беспредела. Есть среди нас реально петухи опущенные, но не более трети, остальные или просто зашкваренные или вина на них по воровскому закону есть. Ты представить не можешь сколько, таким как я, по зонам да тюрьмам пережить пришлось. Хоть в петлю лезь. Сам покончить с жизнью хотел, да только умирать страшно стало. Вот и копишь злобу, пока под нарами срок мотаешь. А потом на воле и поквитаться с общаком можно. Нас специально таких кто покрепче собрали, чтобы власть воровскую мочить. Нам и денег не надо, только поквитаться дай, а тут не только поквитаться, тут еще тебе мразоту общаковскую прямо на блюдечке подадут. Только резать успевай. Хавка нормальная, воевать учат. Денег дают. Чем не жизнь? С уважением к нам относились. Лечили и так далее. Только с башкой у многих совсем беда. У кого макитра сама по себе дырявая, а кого-то и жизнь допекла - зверем стал. У нас контингент совсем разношерстный. А ты думаешь, если из обиженных, так совсем шлак и постоять за себя не можем. Я-то на воле и контрактником повоевать успел, и людей спасал - в МЧС работал. Но видишь как, во внутренних войсках сочником послужить пришлось. Конвойный я, зеков вагонами по этапу возили. На следствии меня в камеру с хозяйственниками заперли, следак добрый пометочку в деле сделал. А вот когда на общий режим попал, да еще на зону не красную, а воровскую, тут участь мою и решили. Там еще один из зеков признал меня. Сколько лет прошло со времени службы армейской, он меня все время помнил гад. Так вы не подумайте, мне не стали мне фанеру ломать, просто пидором не распечатанным проходил до самого освобождения. А я еще с гонором был. Думал вообще живым не выйду. Только умереть мне не давали, да и жить тоже. Среди нас в основном такие были, которые, как и я, участь свою еще на воле определили: уволенные менты и прокурорские, адвокатов и просто юристов тоже не любят. Кореш мой, Артур адвокатиком на воле был, жил хорошо, смазливый, бабы любили, да в ночном клубе его обдолбанного поймали с коксом на кармане. Пошел по этапу как миленький за кокаин. Следаки да прокуроры адвокатов тоже не любят. Его еще в следственном изоляторе сокамерники положили, опустили в полный рост. Мы с ним в зону в одно время пришли. А когда меня офоршмачили, то с ним на соседней шконке разместили. Черные эти под крыло свое нас с ним тоже вместе взяли. Часть, таких как мы, еще на зоне по прессхатам к делу пристроили, отрицалово ломать. Так на воле им тоже не сахар. Живешь и не знаешь, когда на своего подопечного наткнёшься, которого прессовал. Вот такой у нас отряд, дед. Фалю нашего из авторитетов опустили. До суда воровского у него погоняло 'фартовый' было. Фаля - это сокращенно от Вафлер. Он потом в Оребуржской области в Орской зоне помогальником главпетуха был. Торпедами петушиными заведовал. За какую провинность из авторитетов рухнул, до сих пор никто из нас не знает. В обиженные не только за проступки попасть можно, но и по беспределу воровскому. Вон Скворец тоже блатной был, еще по воле в жиганах ходил и уважение в той среде имел, а когда на зону попал, то приглянулся он Жоре вяземскому. Его сначала по тухлому развести пытались, подставить значит, а потом просто темную устроили. Тоже в полный рост опустили. И так бывает тоже. Вон Куля на воле пидорасом был и в зоне тоже пидорасил. Правда, Куля?

  Сидящий за рулем спортивного вида мужчина никак не отреагировал на его слова. Помолчав немного, он вполне спокойно пояснил:

  - Правильно говорить педераст. Это греческое слово. Вполне литературное, и оскорбительного я в нем ничего не вижу. Вон вся Европа за гомосексуалистов горой стоит. Я еще подростком понял, что мне мужское тело нравиться. У меня дома весь шкаф был заставлен буклетами из музеев, да альбомами со скульптурой и картинами. Я часами мог смотреть на красивые мужские тела. А вот от баб воротило. Для меня сиська бабская, все равно, что мешок с соплями. Полное отвращение, - Куля замолчал на время пока выруливал между, часто стоящими, зомбаками, потом продолжил: - Талантами меня бог обделил. Так я спортом заниматься стал. Хотелось такое же красивое тело иметь, как у статуй римских. Я тренером-инструктором работал в элитном фитнесс-центре. Любимый человек у меня был. Действительно любимый. Я с ним счастлив был. Да еще и папиком мохнатеньким я обзавелся для денег. В жопу я его драл, а за это папик меня по курортам катал, подарки дарил, машины, квартиру купил. А потом краля моя престарелая про мальчика моего узнал. Вот тогда и пришлось по счетам заплатить. Подставил он меня в схему рисковую, директором конторы сделал. Денег он снял немерено, а меня и повязали. Я не такой тупой. Когда жареным запахло, я в Испанию убежал. Так меня в международный розыск объявили. Мартышка моя старая и тогда меня слил. В полицию сдал. Меня после этого на Родину этапировали. Когда я уже сидел, то меня там папик навестил и все выложил, как меня слил, а Никиту моего блатным на развлечение сплавил. Щедро он им за это заплатил. Что они с Никитой сделали, я даже рассказывать не буду. Мне на зоне сначала нормально было. Я же не пассив. К активным глиномесам там спокойно относятся. Еще поставить на зоне себя правильно смог, на воле единоборствами я тоже серьезно занимался. Тогда опять эта сученка на зону мои фотки в нижнем женском белье переправила, так еще там фото было, как я у этого пидора старого член сосу. Вот тогда меня в девичий угол и отправили. Когда мне предложили в отряд обиженных вступить, я единственное условие поставил - гада этого шлепнуть. Так мне сразу и позволили. Еще и помогли. Когда в отряд принимают, дают одного человека грохнуть на свой выбор. Выбираешь, на ком тебе душу хочется отвести, и начальству докладываешь, а они тебе с оружием, транспортом, тактикой и аналитикой помогают. Еще и остальные пацаны из отряда тебе на мокрухе помогать должны. Это нас так всех кровью и круговой порукой повязывали. Многие только ради мести в отряд шли. Выкрал я тогда урода этого. Заперли его на козлодерне и жизнь ему веселую устроили. У нас на базе два кобеля было - доги английские. Натасканные, что бы в жопу таких как он драть. У каждой псины елда такая, что ослики завидовали. Две недельки папик мой новой жизни порадовался и умер от перитонита. Кишку ему порвали, заражение случилось. Не уберегли.

  Вдруг над головой ударил в несколько очередей пулемет. Кузов машины дробно затрясся от выстрелов. Старик увидел, как впереди на дороге кеглями валятся мертвецы, освобождая проезд. Куля рулил, сосредоточенно, сопя носом и периодически злобно матерясь. Машина запрыгала по трупам. Куля, почти не сбавляя газ, проскочил опасный участок.

  Машина проехала через примечательное место. Мертвецы колышущейся толпой текли прямо через дорогу. Их было действительно много. Откуда их столько взялось в этом месте? Куда они бредут?

  - Куля, ты калганом своим пошеруди малеха! Зачем ты сюда полез. В трупах завязнем, станем на месте и чего тогда? У меня вся повязка кровью напиталась. Они же в машину лезть будут на запах. Нас мертвяками по самую крышу мигом засыплет.

  Куля ничего не сказал, только крепче сжал баранку джипа.

  За окном бежала Москва новая и страшная, одновременно знакомая и незнакомая. Город смердел мертвечиной. Движение на улицах напоминало агонию. Редкие одиночные машины, военная техника, колонны разномастных автомобилей. На улицах уже не было прохожих, точнее не было живых прохожих. Мертвые бродили, стояли и лежали повсюду. Старик увидел, как механически бредущие манекены просто массой задавили двух бегущих женщин. Те сначала пытались сворачиваться от мертвецов, отталкивали их от себя, даже можно сказать, что вполне успешно. Потом на руке одной из них повис голый ребенок без кожи на лице. Вторая успела пробежать после этого не больше десяти метров. Ее за ногу схватила толстая женщина с объеденными до костей ногами.

  Столица умирала в конвульсиях. Старик зажмурился, что бы не видеть этого кошмара. Он и хотел бы заплакать по уходящей из города жизни, но вот слез у него не было.

  - Дед, а ты зачем портфель с собой взял? - поинтересовался у него Смуглянка.