Тридцатичетырехлетний мужчина, не так давно ставший отцом, признается, что ему скучно набирать ванну для двухлетней дочери. Он чувствует себя виноватым. Всего несколько дней назад, вместо того чтобы терпеливо сидеть с дочерью (разговаривать с ней и петь для нее, как бывало со старшими детьми), мужчина стал проверять почту в телефоне. И это уже не первый случай. “Знаю, что не должен так поступать, – говорит мой собеседник. – Час купания должен стать временем, когда я расслабляюсь вместе с дочкой. Но у меня ничего не получается. Я то и дело заглядываю в телефон, поскольку нахожу это время вынужденного простоя скучным”.
А вот пример из другой сферы: сенатор Джон Маккейн чувствовал себя не в своей тарелке, сидя на полу в Сенате во время слушаний по Сирии. Чтобы избежать неприятного ощущения, он стал играть в покер на своем iPhone. Когда фотография, где он играет в покер, просочилась в прессу, Маккейн пошутил в Twitter о том, что его поймали:
Скандал! Меня засекли – играл в покер на iPhone во время более чем трехчасового слушания в Сенате. Но хуже всего, что я проиграл![37]
Искать утешения в чем-то вроде электронной игры в покер, когда наступил момент скуки, стало нормой. Однако если даже сенаторы считают, что в порядке вещей “куда-то сбежать” во время слушаний по кризису в Сирии, трудно ожидать безраздельного внимания от кого бы то ни было в любой ситуации, будь то занятия или встреча. И это прискорбно, ведь по данным исследований экраны цифровых устройств отрицательно влияют на производительность любого, кто их видит, будь то их владельцы или просто люди, сидящие рядом[38].
Нам следует пересмотреть значение “скучных моментов”, от которых мы так стараемся уклониться. В работе, любви и дружбе взаимность отношений зависит от вашего умения выслушивать что-то, возможно, скучное для вас, но интересное с точки зрения вашего собеседника. “Затишье” во время разговора, возможно, находится на пути к тому, чтобы стать чем-то другим. Если в беседе наметился спад, единственный способ узнать, затеплится ли интерес снова, – продолжить беседу. Людям требуется время на размышление, чтобы придумать какую-то новую тему для разговора.
В более общем плане опыт скуки напрямую связан с творческим потенциалом и новаторством[39]. Я уже отмечала: подобно тревоге, скука может означать, что мы осваиваем нечто новое. Проявляя любопытство в отношении скуки, мы можем использовать ее как паузу, чтобы сделать шаг назад и установить новый контакт. Или же эти мгновения скуки, как сказал бы Клейст, пригодятся, чтобы обратиться к кому-то и высказать мысль, которая может возникнуть только в контакте со слушателем.
Теперь же мы уклоняемся от таких мгновений задумчивости и контакта. Многозадачность, ставшая возможной благодаря цифровым устройствам, куда быстрее обеспечивает нам хорошее настроение. Наш мозг требует новых поступлений – свежих, стимулирующих и связанных с социумом[40]. Пока технологии еще не предоставили нам возможность в любое время перемещаться куда угодно, беседа с другими людьми играла важную роль в том, как мы удовлетворяли потребность своего мозга в стимуляции. А теперь, посредством цифровых устройств, мозгу предлагается постоянное и бесконечно развлекательное меню, не требующее больших усилий.
И вот мы уходим от более степенного ритма, позволяющего ждать, слушать и размышлять о самых разных вещах. Мы уходим от ритма беседы. Таким образом, мы утрачиваем навыки разговоров, лишенных четкой повестки, позволяющих совершать какие-то открытия в ходе общения. Мы не перестали разговаривать, но мы отказываемся, порой неосознанно, от беседы, предполагающей безраздельное внимание. Каждый раз, когда вы заглядываете в телефон, находясь в компании, вы получаете порцию стимуляции, нейрохимический импульс, но упускаете то, что ваш друг, учитель, родитель, возлюбленный или сотрудник только что говорил, подразумевал, чувствовал.
Клиффорд Нэсс был специалистом по когнитивной психологии и профессором социологии Стэнфордского университета, а также выступал в роли “общежитского отца”: жил в корпусе для первокурсников в качестве куратора и консультанта по академическим вопросам. Нэсс рассказывал, как пытался наладить контакт с одной первокурсницей, заговорив с ней об эмоциональных взлетах и падениях, которые сам пережил в старших классах. Студентка ответила, что она и ее друзья уже давно не беспокоятся о подобных вещах. Нэсс удивился – неужели с подростковой экзистенциальной тревогой покончено? Именно это и утверждала первокурсница, причем даже выдвинула свою версию, почему так происходит: социальные сети помогают сглаживать такие моменты. Девушка подытожила: “Благодаря технологиям эмоции становятся проще”.
37
Kantrowitz A. John McCain Unapologetic After Playing iPhone Poker During Syria Hearing // Forbes. 2013. September 3. http://www.forbes.com/sites/alexkantrowitz/2013/09/03/john-mccain-unapologetic-after-playing-iphone-poker-during-syria-hearing/.
38
Sana F., Weston T., Cepeda N. J. Laptop Multitasking Hinders Classroom Learning for Both Users and Nearby Peers // Computers & Education. 2013. Vol. 62. March. P. 24–31.
39
Mann S., Cadman R. Does Being Bored Make Us More Creative? // Creativity Research Journal. 2014. 26. № 2. P. 165–73. Обзор этой темы представлен здесь: Adams S. The Heady Thrill of Having Nothing to Do // Wall Street Journal. 2011. August 6. http://online.wsj.com/article/SB10001424053111903454504576486412642177904.html.
40
Более подробный разговор о нейронных системах вознаграждения, связанных с поведением, цель которого – поиск информации, представлен здесь: Berridge K. C., Robinson T. E. What Is the Role of Dopamine in Reward: Hedonic Impact, Reward Learning, or Incentive Salience? // Brain Research Reviews. 1998. 28. P. 306–69. Публичная беседа о том, как сам мозг изменяется в результате сетевой жизни, сформировалась под влиянием книги Николаса Карра “Пустышка” (The Shallows). Автор утверждает: чем дольше человек пребывает в сети, тем меньше он склонен к тихой задумчивости (а в более широком смысле – к глубокому чтению и сосредоточенному общению).