В итоге в колледж меня не приняли, но не могу сказать, что была этим разочарована. Конечно, отказ немного меня ранил. Но если не считать случая, когда я первый раз в 16 лет пыталась сдать экзамен на спасателя в бассейне Bury St. Edmunds, я никогда не терпела неудач.
Папа возил меня по всем университетам, в которые я подала заявки, и я остановила свой выбор на Университете Бирмингема. Раньше мы по праздникам ездили на канал – мой папа это очень любит. Особенно я помню канал, по которому мы проплыли через Бирмингем, когда мне было 14 или 15 лет. Он проходит прямо по территории университета. Как-то раз мы с мамой и папой шли вдоль бечевника (тропы, использовавшейся для ручной проводки судов). Сквозь деревья был виден прекрасный внутренний двор со зданиями из красного кирпича, самым большим из которых была башня с курантами. Оказалось, это Old Joe («Старый Джо») – самая высокая отдельно стоящая часовая башня в мире.
– Это выглядит восхитительно, – сказала я маме.
Папа заметил, что это кампус Университета Бирмингема.
– Я хочу когда-нибудь здесь учиться, – ответила я.
Когда пришел первый учебный день, папа довез меня до места учебы. Никто из родителей не учился в университете, поэтому это был трогательный переломный момент для меня и для всей семьи. Я всегда буду помнить папин совет, данный мне на прощание: «Хватайся за любую возможность, перенимай любой опыт. Оставь свой след».
С первого дня я окунулась в учебу и, должна сказать, преуспела в ней. Редкий случай для 18-летней девушки. Но если бы вы внимательно за мной не следили, то не поверили бы этому. Университет давал шанс «выйти из тени», в которой я пребывала весь последний год. Я была в числе первых, кто участвовал в обычных студенческих увеселительных мероприятиях. Вечера по средам были посвящены спорту. И если не считать занятий в плавательном клубе, это были одни из самых ярких моментов моей тогдашней жизни. Возможно, я не пила до полного опьянения, как другие, но удивительно, как пьянит избыток радости и стремление к дружбе.
Как всегда, учеба оставалась для меня важнее всего на свете. Меня воодушевляло, что я хорошо разбиралась в географии. Я удостоилась чести быть в составе группы студентов, которой руководил удивительный преподаватель доктор Джон Сэдлер. Он и по сей день остается моим другом. Его конек – биогеография малых беспозвоночных. Мой – экономическая география, то есть области наших интересов особо не пересекались, но Сэдлер все же отлично поддерживал меня. Перебежки между лекционной аудиторией и библиотекой были для меня неким подобием спортивных занятий. Как только лектор заканчивал выступление, я тут же мчалась в библиотеку, чтобы просмотреть рекомендованные им журналы и ксерокопировать нужные статьи.
В этом отношении я была довольно эгоистичной. Хотя, разумеется, никто из нас не соревновался за право первым открыть Journal of Economic Geography. Как обычно, соревнование происходило внутри меня самой. Что-то постоянно двигало мной. Мне надо было добиться самого-самого, выжать из себя максимум. Я не могла дать слабину ни в чем: ни во времени, ни в голове. Допусти я такое, мне пришлось бы столкнуться с непереносимым чувством вины.
Стремление к максимуму проявлялось и в общественной жизни. После периода подавленности, которую я испытывала в шестом классе, во мне вновь вспыхнула искра жизни. В Бирмингеме у меня появилось много новых друзей. К тому времени наши отношения с Мэтти уже сошли на нет. Несмотря на желание поддерживать их, в глубине души я знала, что им не суждено выжить. В моей жизни начиналось совершенно новое приключение. Мне хотелось жить с чистого листа, хотелось летать. Даже мое имя претерпело новое рождение. До того момента я всегда была Крис или Кристин. В университете я решила, что теперь буду представляться как Крисси. Так я хотела дать своей жизни новое начало или, по крайней мере, попытаться открыть себя по-новому. С тех пор я Крисси.
Я вступила в университетскую плавательную команду больше из побуждений общественного плана, нежели из спортивных амбиций. Это был один из случаев, когда я позволила не поймать себя на свой же «внутренний крючок». Поскольку вся моя жизнь была наполнена до предела, плавательная команда стала для меня скорее источником восстановления сил и общения, чем достижений. Я плавала дважды в неделю, а остальное свободное время заполняла обычными студенческими приколами и развлечениями в барах. Но в первый год учебы я сохраняла полную трезвость.