Между тем Цай Юйчжэнь хорошенько запомнила те слова, что Чжу Лин сказала Ван Цзякуаню, пытаясь замять ситуацию. А сказала она, что лучше умрет, чтобы всем жилось спокойнее.
Цай Юйчжэнь увидела, как Чжу Лин взяла веревку и пошла в персиковую рощу за деревней. На землю опускались сумерки, лишь на вершине горы задержался отблеск вечерней зари. На веревке, которую сжимала в руке Чжу Лин, Цай Юйчжэнь заметила красный отсвет, казалось, что ее разукрасило заходящее солнце или цветы персика. «Еще днем она здесь фотографировалась, а вечером решила здесь же покончить с собой», — подумала Цай Юйчжэнь.
Неожиданно Чжу Лин обернулась и увидела, что за ней идет Цай Юйчжэнь. Чжу Лин подобрала с земли камень и швырнула в Цай Юйчжэнь. «Что ты увязалась за мной, словно собака? Может, хочешь отведать моих какашек?» — накинулась она на Цай Юйчжэнь. Та, услыхав ее брань, отступила и, немного поколебавшись, опрометью побежала домой к Чжу Лин.
Дядюшка Чжу в это время как раз подметал двор, подняв такой столб пыли, что та накрыла его с головой. Цай Юйчжэнь, сомкнув руки вокруг своей шеи, стала показывать ему на комнатную балку. Но дядюшка Чжу ничего не понял и, раздраженный, что ему мешают работать, стал злиться. Грудь Цай Юйчжэнь разрывалась от боли, словно ее безжалостно полоснули чьи-то когти. Она схватила висевшую на стене веревку, обмотала ее вокруг своей шеи, встала на носочки и вытянулась в струнку. «Хочешь повеситься? — спросил ее дядюшка Чжу. — Тогда возвращайся в свой дом и вешайся». С этими словами он огрел ее метелкой по заду и выгнал за ворота.
Через какое-то время Ян Фэнчи пошла искать свою дочь по соседям. Цай Юйчжэнь, слыша ее тревожные крики, не находила себе места. Она показывала ей в сторону персиковой рощи, без конца рисуя в воздухе петлю. Тогда дядюшка Чжу связал все ее неразборчивые жесты воедино и понял, что дело плохо.
Огни факелов, похожие на редкие звезды, рассеялись по задней стороне горного склона, повсюду слышались голоса, выкрикивающие имя Чжу Лин.
На пятый день рано утром Чжан Фубао по заведенному порядку пошел к колодцу возле школы, чтобы набрать воды. Неожиданно его ведро уперлось в какой-то плавающий предмет, а из колодца повеяло странной вонью. Принеся из дома фонарик, он посветил им в колодец и увидел тело Чжу Лин. Чжан Фубао тут же вывернуло наизнанку. Остальные деревенские, не считаясь с трудностями, предпочитали пройти чуть дальше, чтобы набрать воду для хозяйства из маленькой речушки, поэтому колодцем возле школы пользовались только Чжан Фубао с его женой. Прошло уже пять дней, как Чжу Лин бросилась в колодец, и все это время они пили оскверненную воду.
В то утро уроки в школе отменили. Следующие несколько дней Чжан Фубао по-прежнему не мог избавиться от мыслей о трупе. Школьники видели, что на уроках его постоянно тошнит. Жена Чжан Фубао, Яо Юйпин, выблевала почти всю желчь и теперь ослабла так, что у нее не было никаких сил стоять за кафедрой.
Пришла весна, и Чжао Кайин принес в деревню сделанные в прошлом году фотографии. Держа в руках пачку изображений Чжу Лин, он пошел за деньгами к Ян Фэнчи. «Чжу Лин умерла, — сказала та, — если нужны деньги, спрашивай с нее». Получив от ворот поворот, Чжао Кайин приготовился уже бросить фотографии в огонь, но Ван Цзякуань его остановил, сказав, что выкупит все фотографии до единой.
С крыши дома, где жил Ван Цзякуань, стали доноситься странные перекатывающиеся звуки, похожие на порывы ветра или мышиную возню. Эти звуки появлялись в глубокой ночной тишине в одно и то же время, уже несколько дней подряд Цай Юйчжэнь находилась в их плену. Ей очень хотелось взять лестницу и залезть на крышу, чтобы выяснить, что это, но кромешная тьма нагоняла на нее страх.
Днем она забралась на стоявшее за домом персиковое дерево и внимательно осмотрела крышу, однако ничего, кроме серых неровных кусков черепицы да солнечных бликов, там не обнаружила. Убедившись, что крыша пуста, она решила, что больше подобных звуков по ночам не будет. Однако в положенный срок, едва Цай Юйчжэнь провалилась в сон, ее снова пробудили странные звуки. Лежа с открытыми глазами, она дождалась рассвета и, полная решимости разгадать тайну, снова полезла на дерево. Цай Юйчжэнь изучила чуть ли не каждую черепицу, но источника звука так и не нашла. «Может быть, у меня что-то с ушами?» — подумала она.
Между тем эти звуки угнетали и Ван Лаобина. Поначалу он старался к ним привыкнуть. Потеряв сон, он просто усаживался на краю кровати и ночь напролет дымил трубкой да мочился в стоявшее рядом ведро. Но мало-помалу Ван Лаобин стал терять над собой контроль. Эти звуки, словно пила, вонзались в его мозг. «Если я сейчас же не усну, то просто сойду с ума», — подумал он и, собрав всю волю в кулак, улегся в постель. Но уже через несколько минут он снова поднялся и, потянувшись к стоявшему в изголовье светильнику, свалил его на пол. После грохота разбившегося вдребезги светильника на некоторое время установилась полная тишина, но вскоре странный звук вернулся и снова стал изводить Ван Лаобина.