Шкурка понял, что ляпнул лишнее, но все же огрызнулся:
— Ого, да ты серьезно, что ли? Вот не ожидал! Ты еще скажи, что на ней жениться собрался! — И тут же опустил голову к тарелке с супом. Все равно Шкурка силой не смог бы одолеть Шлака, это он уже по опыту знает. Шкурка, конечно, яростно дерется и раньше никогда не проигрывал, но это было до встречи с Шлаком. А у них в районе такой закон: кто сильнее, за тем и правда.
Одним желтым днем Шлак и Сяо Юй по неосторожности заговорили о прошлом. Это было на втором этаже в выходящей на улицу комнате, которую снимал Шлак. Сяо Юй жестами показала ему, что была замужем и у нее есть двое детей. Шлак спросил, почему она развелась, но тут жесты Сяо Юй стали запутанными, и Шлак так и не понял. Сяо Юй спросила о его прошлом. Шлак подумал немного и жестами показал, что до Сяо Юй у него не было женщин. Сяо Юй, конечно же, не поверила и, взвизгнув, набросилась на него, обнажая зубы и делая вид, что хочет укусить. Это был довольно звонкий визг, но приглушенный. Небо резко, без перехода, потемнело, и вскоре им стали не видны жесты друг друга. Сяо Юй хотела включить свет, но Шлак резко сжал ее в объятиях. Ему не нравилось включать свет, особенно когда он был наедине с женщиной, чтобы в темноте искать губами ее губы: целоваться лучше всего в темноте, это как пить пиво лучше охлажденным.
Напротив, в десяти метрах от парикмахерской, стоял нервно подмигивавший уличный фонарь. Когда-то он работал нормально, но сейчас уже почти не горел. Шлак заметил человека, медленно поднимавшегося по склону. Это заставило Шлака подойти поближе к окну, и он узнал в нем старого «зеленого башмака». «Зеленый башмак» подошел к парикмахерской и увидел, что дверь заперта. Сяо Юй тоже увидела его, узнала старого клиента и уже было собралась спуститься в парикмахерскую подстричь и побрить его, но Шлак удержал ее. Зажимать ей рот не было необходимости, все равно кричать она не может. Человек на улице, похоже, был недоволен, он встал перед парикмахерской и закурил, поглядывая на возвышавшийся рядом фонарь.
Это из-за фонаря он решил, что парикмахерская Сяо Юй открыта, решил Шлак.
Когда «башмак» ушел, Сяо Юй усадила Шлака на скамейку, принесла ножницы и машинку для стрижки. Волосы у Шлака были еще короткими, можно и не стричь, но Сяо Юй хотелось опробовать на нем новую креативную стрижку, которую она увидела то ли в каком-то журнале, то ли еще где — не на клиенте же тренироваться? Теперь, когда Шлак стал ее любовником, она считала, что он должен поддерживать ее в стремлении совершенствоваться, и Шлак, не желая ей перечить, подставил голову: «Стриги как вздумается, только смотри скальп с меня не сними!» Сяо Юй изобразила ему стрижку «крышка унитаза» и была очень довольна результатом.
В тот день Лао Хуан отправился погулять, дошел до подножия горы Бицзяшань и заметил, что возле парикмахерской горит свет. Он повернул в ту сторону, надеясь побриться, но, когда подошел ближе, обнаружил, что это свет от фонаря, а парикмахерская закрыта. Он постоял немного, слушая шелест ветра. В это время позвонил Сяо Цуй и спросил, где он. Услышав, что на горе Бицзяшань, Сяо Цуй с Юй Синьляном подъехали за ним на такси и потащили пить чай.
Бо́льшая часть такси в Ганчэне была марки «Шэнлун Фукан», из-за выгнутого кузова сзади они похожи на пикап, внутри было довольно просторно, но жителям Ганчэна такие автомобили не нравились: «С головой, да без хвоста», — говорили они. Юй Синьлян светился от счастья.
— Юй Синьляну на заводе выдали компенсацию за увольнение, и теперь он работает в такси, вот выехал в ночную смену, — пояснил Сяо Цуй.
— Водить я люблю! — добавил Юй Синьлян. — Еще бы несколько лет на заводе рельсы потягал, и если бы вконец не обнищал, так точно бы свихнулся!
Юй Синьляну не хотелось брать клиентов в тот вечер, он покатал Лао Хуана и Сяо Цуя по заводскому району и хотел завезти в чайную попить чайку.
— Я не буду чай, — сказал Лао Хуан, — от чая не заснешь потом, а у меня возраст, знаешь ли, бессонница. Если хочешь, мы можем у тебя посидеть, выпьем, закусим, славно будет.
Лао Хуан хотел сэкономить деньги Юй Синьляна, тот сразу его понял и согласился. Он жил за горой Бицзяшань на маленьком склоне, в районе под названием Туаньцзао, — там селились семьи рабочих. Одноэтажный дом Юй Синьляна стоял последним в ряду домишек из огнеупорного кирпича. За домом был участочек, где семья без разрешения построила крытый рубероидом сарайчик, от которого исходило зловоние.
У всех рабочих сталепрокатного завода было увлечение — заниматься перепланировкой жилища. Юй Синьлян свой дом полностью перекроил, нарезав на множество мелких каморок. Они прошли через гостиную в комнату Юй Синьляна, чтобы посидеть втроем. Лао Хуан успел прикинуть, что места мало, а людей проживает очень много, все сидят друг у друга на головах.