О кончине Будды донеслась.
И пошел он в путь из Раджагриги,
И, чтоб мог он светлый лик узреть,
Не хотел тогда костер зажечься,
Он пришел — и брызнули огни.
И горел в куреньях благовонных
Тот костер. Сгорело тело все,
Только кость алмазная осталась,—
Лишь останки правды не горят.
В золотой кувшин их положили,
И ничто алмаз не сокрушит,
И не сдвинешь Златогорье мысли,
И останки Будды век живут.
Птица златокрылая не стронет
То, что в золотой кувшин вошло.
И пока Вселенная пребудет,—
До конца останутся они.
Чудо! Человек исполнить может
Весь закон Безветрия души:
Как призыв, в просторах дальних мира
Имя лучезарное звучит.
И покуда катятся столетья,
Долгая Нирвана, через них,
Через те священные останки,
Будет миру свет свой проливать.
Будет озарять жилища жизни!
Он в единый миг свой блеск затмил,
Но сосуд златой, сияя мудро,
Может гору скорби сокрушить.
И, смирившись, тот народ Могучих,
Несравненный люд Богатырей,
Весь любовью был горячей спаян,
И изгнал из душ своих вражду.
В город свой вошли скорбя, но тихо,
И останки светлые неся,
И останки не взнесли на башню,
В почитанье Дэвам и земным.
28. БЛАГО МИРА
Так останки почитая,
Каждый день Богатыри
Приносили приношенья,
Благовонья и цветы.
Семь царей, из стран различных,
Весть кончины услыхав,
Чрез послов, просили Сильных
Те останки разделить.
Но Могучие сказали,
Духом бранным возгорясь:
«Мы скорей простимся с жизнью,
Чем останки Будды дать».
Так послы ни с чем вернулись,
И во гневе семь царей
Тучу войска сгромоздили
И направились в поход.
Город Сильных окружили
Колесницы и слоны,
Все окрест — сады, деревни,
Водоемы и поля —
Было вытоптано войском,
Что пришло, как саранча,
Ничего не оставляя,
Там, где, темное, прошло.
С городских высоких башен
Вниз смотря, Богатыри
Увидали разрушенье
И готовить стали бой.
Вот наладили орудья,
Чтобы камни вдаль метать,
Чтобы факелов летучих
Во врагов стремить огни.
Семь царей, в своих окопах,
Окружили город тот.
В каждом войске дышит храбрость,
Барабан гремит, как гром.
И уж Сильные готовы
Бой убийственный начать,
В это время некий Браман,
Дрона, так царям сказал:
«Посмотрите, стены крепки,
Защитит их — и один.
Если ж многие столпились,
Как их можно покорить?
Стук мечей — кровавый подвиг,
Многим гибель тут грозит,
И каков исход ни будет,
Смерть промчится с двух сторон.
Победить сильнейший может,
Может слабый победить.
Презирай змею, но тело,
Раз в нем яд, спасешь ли как?
Место кроткого как будто
Между женщин и детей,
Но в ряды его зачисли,
Будет доблестный боец.
И врага сомнувши силой,
Увеличишь в нем-вражду:
Покоришь его любовью —
Жатва скорби не взойдет.
Этот спор — лишь жажда крови,
Допустить его нельзя!
Раз почтить хотите Будду —
Знайте сдержанность, как он!»
Так, любя основы мира,
Смелый Браман говорил,
Веря в правду, он не ведал
Колебаний никаких.
Семь царей ответ держали:
«Мы насилию враги,
Но не низкое желанье
Нами властвует теперь.
Ради правого закона
Мы вступить готовы в бой.
Мы священные останки
Надлежаще чтить хотим.
Из-за женщины красивой
Был не раз смертельный бой,—
Сколь же больше нужно биться,
Чтоб Учителя почтить!
Не щадя ни сил, ни жизней,
Мы, коль нужно, в бой пойдем,—
Драгоценные останки
Мы молельно чтить хотим.
Если спора не хотите,
Разделите их меж нас.
Мы же гнев на время сдержим,
Как от чары спит змея».
Говорил к Могучим Дрона:
«Там, за городом цари,
Их доспехи словно Солнце,
Гнев разбужен в них, как лев.
Разгромить готовы город,
Но, боясь неправоты,
В бой вступая из-за веры,
Так гласят через меня:
«Мы пришли не денег ради,
И земель мы не хотим,
Не надменное в нас чувство
И не помыслы вражды.
Мы великого чтим Риши,
Наш почет есть ваш почет,
Значит, мы в моленьях братья,
Ищем мы духовных благ.
Громоздит богатства — скупость,
Непростительна вина.
Сколь же более преступно —
Благ духовных не давать!