Сартхаваха сказал:
— Отец, лишенные мужества, мы проиграем битву. Если Вы видели такие знамения, то лучше дождаться более — благоприятного часа, а не гнаться за случаем, чтобы избежать бесславного поражения.
Но когда Мара увидел легионы вокруг себя, то храбрость вернулась к нему. Он ответил сыну:
— Для храбреца сражение может окончиться только победой. Мы отважны, мы обязаны победить. Какая сила может быть у этого человека? Я двину против него огромную армию, которая растопчет его у подножья дерева.
— Простым числом' не укрепить мощь армии, — возразил Сартхаваха. — Солнце может затмить мириады светляков. Если действительно мудрость является источником силы, то один герой в состоянии поразить бессчетное количество солдат.
Но Мара больше не колебался. Он приказал армии выступать немедленно. Сартхаваха лишь заметил про себя:
— Тот, кто поражен гордыней, никогда не излечится.
Армия Мары являла собой ужасное зрелище. Она ощетинилась пиками, мечами й стрелами, огромными боевыми топорами и также дубинками. Сами солдаты были черными, синими, желтыми и красными, лица их внушали страх. Глаза их горели жестоким пламенем, изо ртов сочилась кровь. У одних уши были козлиные, у других — как у свиньи или как у слона. Формой тела многие напоминали горшок. Некоторые соединяли в себе лапы тигра, горб верблюда и голову осла; другие имели львиную гриву, рог носорога и обезьяний хвост. Были здесь чудища о двух, четырех и пяти головах, с 12 или 20 руками. Вместо украшений они носили человеческие кости: челюсти, черепа и фаланги пальцев. Вся эта заросшая волосами армада двинулась вперед, оглашая окрестности диким смехом и жестокими криками:
— Я могу выпустить сто стрел одновременно; я раздеру тело этого монаха!
— Мои руки могут заграбастать солнце, луну и звезды; я одним махом сокрушу этого человека вместе с его деревом!
— Мои глаза наполнены ядом, который может осушить моря и океаны; я только взгляну на него — и он обратится в кучу золы!
Сартхаваха шел сам по себе, окруженный новыми друзьями. Они переговаривались между собой:
— Глупцы! Вы считаете его безумцем, поскольку он предается медитации, вы считаете его трусом, потому что он спокоен. На самом деле это вы — безумцы, это вы — трусы. Даже если бы вас было столько, сколько песчинок на берегах Ганга, то и тогда вы не смогли бы потревожить ни единого волоска на его голове. А вы еще похвалялись, что можете убить его! О, повернем назад! Не надо тревожить его, лучше почтительно склонимся перед ним, ибо пришло его царствие. Шакалы воют в чаще, пока поблизости нет льва, но когда закричит лев, шакалы разбегаются в страхе. Глупцы, глупцы! Вы вопите, ослепленные гордыней, тогда как настоящий мастер хранит молчание. Когда заговорит лев, вы все покажете спины.
Но армия, с презрением отвергнув увещевания Сартхавахи и его друзей, продолжала неуклонно двигаться вперед.
Перед атакой Мара решил запугать героя. Он напустил на него штормовые ветры. Они обрушились с горизонта, вырывая деревья с корнями, опустошая села, сотрясая горы, но Сиддхартха сидел неподвижно. Ни единая складка на его одежде не шелохнулась.
Тогда Воплотивший Зло призвал ливни. Они падали на землю с ужасающей жестокостью, смывая города и прорезая глубокие овраги, но герой так и не сдвинулся с места. Ни единая ворсинка на его одежде не намокла.
Воплотивший Зло сотворил горящие скалы и начал метать их в святого отшельника. Они со свистом рассекали воздух, но, долетев до Дерева Познания, падали на землю охапками цветов.
Тогда Мара приказал своей армии засыпать противника стрелами, но стрелы также превратились в цветы. Армия бросилась на героя, но свет, который он испускал, закрывал его надежней любого щита. Об него ломались мечи и крошились топоры, а как только оружие падало на землю, оно тут же превращалось в цветы.
Напуганные всеми этими чудесами солдаты Воплотившего Зло обратились в бегство.
Воздев руки к небу, их предводитель издал вопль боли и гнева:
— За какие грехи я потерпел поражение от этого человека? Ведь я выполнял желания многих. Я всегда был добр и милостив к своим подданным. Жалкие трусы, которые бегут сейчас с поля битвы, могут присягнуть в этом.