Через несколько дней они увидели третьего брахмана, идущего им навстречу. Он также направлялся в Джаятуру, чтобы увидеть Вишванатру и просить его о милости. Царевич снял с себя одежды и отдал их, чтобы монах не ушел от него с пустыми руками.
Они отправились дальше и встретили четвертого монаха. Это был человек с темной кожей, со свирепым и властным взором. «Скажи мне, — спросил он грубым голосом, — ведет ли эта дорога в Джаятуру?» Брахман хотел увидеть Вишванатру, который обязательно должен сделать ему прекрасный подарок. Когда он узнал, что встреченный им изгнанник и есть несчастный царевич, то не заплакал, а гневным голосом закричал: «Я преодолел тяжелый путь и не должен остаться ни с чем. Ты, конечно, взял с собой немало драгоценностей, и ты должен отдать их мне». У Мадри было золотое ожерелье. По просьбе мужа она сняла его с себя и, улыбаясь, протянула брахману. Тот взял украшение и удалился. Вишванатра, Мадри, Джалин и Кришнаджина продолжали идти. Они переправлялись через бушующие потоки; они пересекали ущелья, заросшие кустарником; они преодолевали плоскогорья, залитые безжалостным солнцем. Мадри разрезала ступни об острые камни, Вишванатра стер пятки до кости, и там, где они проходили, тянулся кровавый след.
Однажды Вишванатра, шедший впереди, услышал чьи-то причитания. Он обернулся и увидел Мадри, которая сидела на земле и жаловалась на судьбу. Охваченный состраданием, он произнес: «О моя любимая, как я просил тебя не следовать за мной в ссылку, но ты не хотела и слушать. Вставай же! Как бы ни была велика наша усталость, дети не должны страдать из-за нее. Мы не должны думать о наших ранах». Мадри увидела, как его ступни истекают кровью, и заплакала: «О сколь же велики твои страдания в сравнении с моими! Я должна сдерживать свою печаль». Она попыталась встать, но члены ее не слушались, и она вновь разразилась рыданиями. «Силы полностью оставили меня, — причитала царевна. — Даже любви к мужу и детям недостаточно, чтобы укрепить мою отвагу. Я умру от голода и жажды в этой ужасной земле; умрут мои дети и даже мой любимый».
Индра с небес наблюдал за Вишванатрой и его семьей. Его тронула скорбь Мадри, и он решил спуститься на землю. Приняв облик благообразного старика, Индра выехал навстречу царевичу верхом на скакуне. Он приветствовал Вишванатру и обратился к нему с приглашением: «По вашему виду, мой господин, можно понять, что вы испытали великие трудности. Я покажу вам путь в город, расположенный недалеко отсюда. Приходите вместе с семьей в мой дом и живите там столько, сколько захотите». С улыбкой на устах он убеждал изгнанников сесть на его скакуна. Заметив колебания Вишванатры, старик добавил: «Лошадь очень сильная, а вы не тяжелые. Что до меня, то я пойду пешком; я не устану, так как идти недалеко». Вишванатра удивился, узнав, что в жестокой пустыне построен город, о котором он ничего не слышал прежде. Но у старика был такой приятный голос, а Мадри так сильно устала, что он принял приглашение поехать верхом на лошади вместе с женой и детьми.
Они проехали не больше трехсот шагов — и перед ними возник огромный великолепный город. Через него протекала широкая река; везде было много парков и садов, полных спелых фруктов. Старик привел своих гостей к воротам сияющего дворца. «Вот мой дом, — сказал он. — Здесь вы можете, если захотите, провести остаток своих дней. Прошу вас, войдите». В большом зале Вишванатра и Мадри сели на предложенные им золотые престолы; у их ног дети играли на роскошных коврах. Старик подарил им также много прекрасных нарядов. Для них приготовили изысканную пищу, и они утолили голод. Однако Вишванатра глубоко задумался. Внезапно он поднялся со своего места и обратился к хозяину: «Господин мой, я нарушаю приказ отца. Он удалил меня из города Джаятура, которым правит, и приказал провести остаток жизни в пустыне. Я не должен наслаждаться удобствами, мне не пристала такая жизнь. Господин мой, разреши мне покинуть твой дом». Старик пытался отговорить царевича, но тщетно. Сопровождаемый женой и детьми Вишванатра покинул город. Выйдя за ворота, он обернулся назад, чтобы взглянуть на гостеприимный дом еще раз — но город исчез. На том месте, где они недавно отдыхали, теперь был только горячий песок. И Вишванатра обрадовался, что не остался там дольше.
В конце концов он добрался до горы, покрытой дремучим лесом. В лесу он нашел хижину, где когда-то жил отшельник; из листьев сделал ложе для себя и семьи. И здесь, наконец, не мучимый угрызениями совести, он обрел мир и покой. Каждый день Мадри ходила в лес собирать дикие фрукты, ставшие их единственной пищей. Воду они пили из звонкого родника, который нашли возле дома. Семь месяцев они жили, не видя ни души. Но однажды мимо проходил брахман. Мадри как раз ушла собирать фрукты, а Вишванатра смотрел за детьми, которые играли перед хижиной. Брахман остановился и внимательно поглядел на них. «Друг, — обратился он к отцу, — не отдашь ли ты мне своих детей?» Вишванатра был настолько захвачен своими мыслями, что даже не смог ответить. Он лишь с тревогой смотрел на монаха. Тот повторил свой вопрос: «Я спрашиваю, не мог бы ты отдать мне своих детей? Моя жена намного моложе меня. Она довольно надменная особа и устает от работы по дому. Поэтому она просила найти ей двух детей, которые могли бы стать ее рабами. Почему бы мне не взять твоих? Ты, похоже, очень беден и тебе трудно кормить их. В моем доме у них будет много еды, и я постараюсь, чтобы жена относилась к ним как можно добрее». Вишванатра подумал: «Сколь мучительную жертву просят меня принести! Что же мне делать? Несмотря на все сказанное брахманом, мои дети будут очень несчастливы в его доме. Его жена — жестокая женщина; она будет бить детей и давать им одни объедки. Но поскольку он просит меня об этом, имею ли я право отказать?» Он долго думал и наконец сказал: «Забирай их с собой, брахман; пусть они станут рабами твоей жены». Так Джалин и Кришнаджина со щеками, мокрыми от слез, ушли вместе с брахманом.