Он вертит палочки между своими пальцами, настраивает себя, и играет интро к песне «Моя Шарона», но тут же понимает, что это не то, что нужно. Звуки замолкают. Джаред видит, как по направлению к нему движется человек, Мистер Бизнесмен, портфель раскачивается, как короткий маятник и что-то в нём – Бог знает, что – заставляет Джареда подыграть ему. Сперва он проскакивает по регги-ритму, затем задаёт что-то более изящное, смесь из «До меня дошли слухи» и «Сьюзи Кью».
Впервые с того момента, как он забарабанил первый парадидл для оценки звука своего оборудования, Джаред чувствует нужную искру и понимает, почему именно сегодня у него было ощущение, что пригодится ковбелл. Он начинает лупить по нему в нестандартном ритме и звуки, которые он издаёт, трансформируются во что-то похожее на ту песню старого коллектива «Чемпс» - «Текилу». Это очень круто. Нужный ритм наконец проявился, и этот ритм – словно дорога, по которой вы не можете не идти. Он мог бы ускорить ритм, подключить том-том, но глядя на Мистера Бизнесмена, Джареду кажется, что это не подойдёт такому парню. Джаред не имеет ни малейшего понятия, почему вдруг Мистер Бизнесмен стал центром, сфокусировавшим на себе его бит, но это не имеет значения. Иногда так просто случается. Ритм превращается в историю. Джаред представляет Мистера Бизнесмена в отпуске в одном из тех мест, где в вашем стаканчике с коктейлем красуется маленький розовый зонтик. Возможно, он со своей женой, а может с личной секретаршей, пепельной блондинкой в бирюзовом бикини. И этот ритм – то, что они слышат. Это разогревается барабанщик перед вечерним концертом, перед тем, как зажгутся факелы.
Джаред предполагает, что Мистер Бизнесмен просто пройдёт мимо него и направится в свой специальный отель для Мистеров Бизнесменов, а шансы, что он пополнит Волшебную Шляпу колеблются где-то между слабой умирающей надеждой и полной безнадёгой. Когда он уйдёт, Джаред переключится на что-нибудь другое, даст отдых ковбеллу. Но прямо сейчас это был правильный ритм.
Но вместо того, чтобы проплыть мимо, Мистер Бизнесмен останавливается. Он улыбается. Джаред ухмыляется в ответ и кивает на цилиндр, стоящий на тротуаре, ни на секунду не теряя ритм. Мистер Бизнесмен, казалось, вовсе этого не замечает и даже не думает пополнить шляпу. Вместо этого он бросает портфель между своих чёрных туфель, предназначенных для Мистеров Бизнесменов, и начинает двигать бёдрами точно в такт барабанному ритму. Только бёдрами: всё остальное тело не движется. Его лицо непроницаемо. Казалось, он уставился в точку где-то над головой Джареда.
- Давай, мужик, - вставляет какой-то парень, бросая в шляпу горсть звонких монет. Не за классный ритм, а для мягко покачивающегося Мистера Бизнесмена, но это ничего.
Джаред начинает быстро и нежно постукивать хай-хэт, дразня его, почти лаская. Другой рукой он выбивает ковбелл всё в том же неординарном ритме, использует педаль, добавляя немного нижней тарелки в хай-хэт. Вот так хорошо. Парень в сером костюме выглядит, как банкир, но вот это раскачивание бёдрами совсем не вяжется с его внешностью. Он поднимает руку и начинает щёлкать пальцами в такт ритму. На тыльной стороне его ладони виднеется маленький серповидный шрам.
***
Чак слышит, что ритм меняется, становится чуть более диковинным, и на мгновение он почти приходит в себя и решает уйти. Затем он думает: «Нахуй это всё, нет такого закона, который запрещал бы немного станцевать на тротуаре». Он отступает от своего портфеля, потому что не хочет споткнуться, кладёт руки на раскачивающиеся бёдра и исполняет джайв* (танец афроамериканского происхождения; является разновидностью свинга с быстрыми и свободными движениями) по часовой стрелке, поворачивается кругом. Так он делал в те дни, когда его группа исполняла «Удовлетворение» (Роллинг Стоунз) или «Прогулку с собакой». Кто-то смеётся, ещё кто-то аплодирует и Чак разворачивается в другую сторону, а его галстук мчится по воздуху вслед за ним. Он думает о танце с маленькой сестричкой. Маленькая сестричка была ещё той соплячкой с дурными манерами, но точно могла полностью отдаться этому. Отдаться танцу.
Сам Чак не отдавался этому – мистическому, дарующему блаженство этому, - годами, но каждое движение чувствуется превосходно. Он поднимает одну ногу и крутится, стоя на каблуке другой. Затем, хлопая ладонями, сцепляет руки за спиной, словно школьник, декламирующий стихотворение, и исполняет лунную походку на тротуаре перед своим портфелем.