- И я не был бы единственным прогульщиком, - сказал он пустому гаражу. Он знал это наверняка. Согласно «Нью-Йорк Таймс» (которую он каждое утро читал на своём планшете, если Интернет работал) уровень неявки на работу по всему миру возрос до заоблачных высот.
Марти схватил связку книг одной рукой, а свой затёртый портфель другой. Портфель был весьма тяжёл из-за набитых в него работ и рефератов, требующих правки и корректировки. Нагруженный подобным образом, Марти кое-как выбрался из машины и захлопнул дверцу своей задницей. Отпечаток его тени на стене совершил движение, похожее на танцевальный фанк-приём, что заставило его рассмеяться. Звук собственного смеха слегка ошарашил Марти; хохот и веселье в эти сложные времена теперь нечасто встретишь. А потом он уронил половину своих книг на пол гаража, что положило конец любым проявлениями зарождающегося веселья.
Он подобрал «Введение в американскую литературу» и «Четыре коротких повести» (сейчас Марти преподавал «Алый знак доблести» своим второкурсникам) и зашёл в дом. Едва он успел водрузить всю свою поклажу на кухонный стол, как зазвонил телефон. Стационарный, конечно же; в эти дни вы вряд ли отыщите место, где действовало бы покрытие сотовой сети. Марти, бывало, поздравлял себя с тем, что сохранил стационарный телефон, когда так много его коллег отказались от своих. Эти ребята находились в подвешенном состоянии, потому что приобрести стационарный телефон в последний год или около того… лучше забудьте об этом. Вы, скорее всего, предпочтёте воспользоваться объездной дорогой, чем ждать, пока окажетесь в очереди на выезд, так сказать, но даже и стационарные телефоны теперь работали с частыми перебоями.
Определитель номера больше не работал, но Марти точно был уверен, что знает, кто на том конце провода, так что просто снял трубку и сказал:
- Здоров, Фелиция.
- Где ты был? – полюбопытствовала его бывшая жена. – Я пыталась дозвониться тебе с час, не меньше.
Марти объяснил, что задержался на родительском собрании и по дороге домой. Длинной дороге.
- Ты в порядке?
- Буду, как только перекушу чем-нибудь. А как ты, Фел?
- Справляюсь потихоньку, но сегодня у нас было аж шесть случаев.
Марти не нужно было спрашивать у неё – шесть случаев чего? Фелиция работала медсестрой в Центральной Городской Больнице, где средний медицинский персонал теперь называл себя Отряд Самоубийц.
- Жаль это слышать.
- Приметы времени, - Марти буквально слышал, как она пожимает плечами, говоря это, и подумал, что ещё два года назад – когда они были женаты, - шесть самоубийств за день просто шокировали бы её, разбили сердце и оставили без сна. Но, видимо, человек привыкает ко всему.
- Ты же ещё принимаешь своё лекарство от язвы, Марти? – прежде чем он смог откликнуться, она поспешила добавить: - Это не нытьё или ворчание, это просто беспокойство. Развод – ещё не значит, что я перестала о тебе тревожиться, сечёшь?
- Знаю, и лекарства я принимаю, - это была полу-правда, потому что прописанный ему доктором «Карафат»* (противоязвенный препарат) сейчас достать было невозможно, так что надеяться ему оставалось только на «Прилосек»* (лекарственное средство, продающееся в США и Канаде, нормализующее кислотность желудка). Он не стал ей лгать, потому что тоже беспокоился о ней. Теперь, будучи в разводе, они даже лучше ладили друг с другом. У них и секс бывал, пусть и редко, но метко, как говорится. – Я ценю, что ты не забываешь об этом.
- Правда?
- Да, мамочка, - Марти открыл холодильник. Запасы были весьма скудны, но там отыскалась пара сосисок, несколько яиц да черничный йогурт, который он собирался оставить для небольшого перекуса перед сном. Также там покоились три банки пива «Хемм».
- Хорошо. Кстати, как много родителей явилось на собрание?
- Больше, чем я ожидал, но меньше, чем должно было быть. В основном они хотели обсуждать Интернет. Им почему-то казалось, что я должен быть в курсе, отчего с ним всё так хреново. А я в свою очередь говорил им, что я учитель Английского, а не хакер какой-нибудь.
- Ты же знаешь про Калифорнию, правда? – Фелиция заговорила на полтона ниже, словно передавала величайший секрет.