Он проспал почти весь день, и хотя у него не было о ней снов (во всяком случае, как он помнил) Марти проснулся с мыслями о Фелиции. Ему хотелось увидеть её, и когда он к ней придёт, то спросит – может ли он переночевать у неё. Может, даже остаться навсегда. Никто не ожидал, что будет так хреново, сказал Гас, причём навалилось всё сразу. И если это и правда конец, Марти не хотел бы встречать его в одиночестве.
Харвест Эйкрз, маленькая аккуратная застройка, где теперь жила Фелиция, находилась в трёх милях отсюда, и Марти решил не рисковать ехать туда на машине, потому он влез в свои тренировочные брюки и кроссовки. Для прогулки это было прекрасное послеполуденное время, ближе к вечеру, небо всё так же безупречно чистое, и множество людей снуёт по округе. Некоторые даже выглядели так, будто наслаждаются солнечной погодой, но большинство глядели себе под ноги. Разговоров было мало, даже между гуляющими парочками и трио.
Все четыре магистрали по Парк Драйв – одной из самых оживлённых улиц в восточной стороне города, - были забиты и переполнены автомобилями, большинство из них пустые. Марти протиснулся между ними, и на другой стороне встретил пожилого мужчину в твидовом костюме и гармонирующей с ним фетровой шляпе. Мужчина сидел на бордюре и выбивал свою курительную трубку в сточную канаву. Увидел, что Марти на него смотрит и улыбнулся.
- Просто немного отдыхаю, - сказал он. – Я ходил к центру города, чтобы посмотреть на провал и сделать пару фото на свой телефон. Думаю, что репортаж какого-нибудь местного телеканала был бы интереснее, но, похоже, с эфирами покончено. Если не считать, конечно, фотографий с тем парнем – Кранцем.
- Да уж, - сказал Марти. – Теперь от Чака не отделаться. Есть мысли о том…
- Не-а. Я спрашивал уже более двух дюжин людей. Никто не знает. Наш непонятный Кранц появился словно Оз во время Апокалипсиса.
Марти хохотнул.
- Куда держите путь, сэр?
- Харвест Эйкрз. Милый маленький анклав. На отшибе. – Он полез в карман своего пиджака, явил на свет божий кисет табака и стал набивать трубку.
- Я тоже туда направляюсь. Моя бывшая жена там живёт. Мы могли бы отправиться вместе.
Пожилой джентльмен поднял голову, слегка поморщившись.
- Можно, но ровно до тех пор, пока вы не поскачете сайгаком, - он зажёг трубку, попыхтел. – Артрит. Я, конечно, принимаю таблетки, но чем дальше в меня проникает артрит, тем меньше они могут сделать.
- Хреново, - сказал Марти. – Тогда задавайте темп.
Что старик и сделал. Темп был медленным. Пожилого парня звали Сэмюэл Ярбро. Он был владельцем и старшим гробовщиком «Похоронного бюро Ярбро».
- Но моя истинная страсть – метеорология, - сказал он. – В юности я мечтал стать синоптиком на телевидении, возможно даже работать на какую-нибудь телесеть, но, кажется, туда они продвигают только молоденьких дамочек с такими… - Он поднял перед грудью руки, сложив ладони в форму больших чаш. – Но я всё равно не отстаю, читаю журналы, и могу рассказать вам удивительную вещь. Если вы хотите, конечно.
- Давайте.
Они подошли к автобусной остановке. На задней стене в трафарете красовались слова: «ЧАРЛЬЗ «ЧАК» КРАНЦ, 39 ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ЛЕТ! СПАСИБО, ЧАК!». Сэм Ярбро присел на скамейку и похлопал ладонью рядом с собой. Марти уместился рядом. С подветренной стороны от курительной трубки Ярбро, но проблемы в этом не было. Марти нравился этот запах.
- Вы же знаете, как обычно люди утверждают, что в одних сутках двадцать четыре часа? – спросил Ярбро.
- И семь дней в неделе. Все это знают, даже малые дети.
- Так вот, все они ошибаются. В звёздных сутках* (период вращения какого-либо звёздного тела вокруг своей оси) было двадцать три часа и пятьдесят шесть минут. Плюс пара лишних секунд.
- Было?
- Совершенно верно. Согласно моим подсчётам, которые, уверяю вас, мне есть чем оправдать, сейчас звёздные сутки составляют двадцать четыре часа и две минуты. Вы знаете, что это означает, мистер Андерсон?
Марти призадумался.
- Вы хотите сказать, что вращение Земли замедляется?
- Именно, - Ярбро вынул трубку изо рта и указал на людей, проходящих мимо них по тротуару. Теперь, когда день застыл на границе сумерек, их количество уменьшилось. – Готов поспорить, что многие из этих ребят думают, будто единственная причина многочисленных катастроф, с которыми мы столкнулись, коренится в том, что мы натворили с окружающей средой. Это не совсем так. Я был бы в первых рядах из тех, кто утверждает, что обошлись мы с матерью – да, Земля, мать для всех нас, - очень и очень плохо, домогались её, а то и вовсе изнасиловали, но по сравнению с великими часами Вселенной мы ничтожно малы. Ничтожно. Нет, что бы ни происходило сейчас – это несравненно больше, чем просто разрушение нами окружающей среды.