Чезаре был счастлив. Теперь он не зависел от милости союзников, и ему не придется делить командование армией ни с французским, ни с венецианским генералами. Герцог, не торопясь, подбирал надежных офицеров, принимал послов, сопровождал папу в загородных поездках. Не чурался он и народных развлечений, восхищая силой и храбростью даже привыкшую ко всему римскую толпу. В день св. Иоанна, двадцать четвертого июня, он принял участие в бое быков. Это жестокое и увлекательное зрелище перекочевало в Италию вместе с арагонской династией. Коррида быстро укоренилась — сперва в Неаполе, а затем и в других больших городах, где сохранились цирки античной эпохи.
Герцог Валентино выехал на арену, вооруженный только легким копьем, и поразил им одного за другим пять диких быков, ни разу не покачнувшись в седле и не потеряв стремян. Этого было вполне достаточно, чтобы вызвать рукоплескания публики и заслужить почетный лавровый венок. Но кульминация зрелища еще не наступила. Когда на арену, взрывая песок, выскочил шестой бык, Чезаре соскочил с коня, быстро подбежал к огромному животному и молниеносным ударом меча отрубил ему голову.
Помимо военных дел и рыцарских забав, Чезаре по-прежнему отдавал должное изящным искусствам, щедрым и ревностным ценителем которых он оставался всю свою короткую жизнь. Дом его был открыт для любых талантов — Чезаре с равным дружелюбием принимал и поддерживал стихотворцев, ваятелей и художников. Он раздавал им множество заказов и платил за работу такие суммы, что не раз получал от его святейшества выговор за «бездумное мотовство».
В это время при дворе герцога находились Джустоло, Сперуло и Серафино Чимино д'Агуила — поэт, впоследствии прославившийся под именем Агуилано. Тогда же, летом 1500 года, Пьер ди Лоренцо написал портрет Чезаре. (Несколькими десятилетиями позже Вазари видел это полотно во Флоренции; впоследствии, по-видимому, портрет был украден или уничтожен.) Через год мы увидим в свите герцога Леонардо да Винчи и Пинтуриккьо, а пока что среди его гостей бывали Браманте — главный архитектор Рима и Микеланджело Буонарроти; чудесную «Пьета», изваянную им для кардинала Сен-Дени, уже называли лучшей скульптурой Италии. Любопытно, что первый успех пришел к Микеланджело в результате ловкой и небескорыстной мистификации, обратившей внимание римских вельмож на молодого скульптора.
Двадцатитрехлетний Буонаротти приехал в Рим из Флоренции в 1496 году по приглашению кардинала Риарио, задумавшего украсить свой дворец каким-нибудь изваянием. В то время в городских предместьях производились большие раскопки, и почти каждый день рабочие извлекали из земли саркофаги, обломки колонн и другие памятники былого величия Рима. Страстный поклонник античного искусства, кардинал Риарио усердно следил за появлением новых находок, собрав большую коллекцию римских древностей. Однажды, расхаживая вместе с Микеланджело по дворцовой галерее, среди своих любимых антиков, кардинал с законной гордостью спросил, может ли молодой тосканец создать что-либо подобное? Вопрос был чисто риторический, но, к изумлению и досаде его преосвященства, скульптор без труда обнаружил в коллекции свою собственную работу — «Купидона». Это прелестное мраморное дитя считалось одной из жемчужин собрания Риарио.
Возмущенный кардинал поначалу принял слова Микеланджело за розыгрыш и наглую ложь. Он заявил, что купил статую у известного торговца Бальдассаре из Милана и собственноручно заплатил за нее двести дукатов. Теперь вознегодовал Микеланджело — он получил от торговца всего лишь тридцать золотых монет. Возникло разбирательство, и скоро выяснилась предыстория дела. Работая во Флоренции, в школе скульпторов при дворе Медичи, Микеланджело высек из белого каррарского мрамора спящего ребенка. Кто-то из друзей, пораженный сходством изваяния с античными фигурами, предложил ему «состарить» статую, чтобы придать ей вид древнего подлинника. Конечно, такая обработка не составила для молодого мастера никакого труда: он осторожно нанес изваянию несколько мелких повреждений, а затем втер в мраморную поверхность жидкую глину. Теперь купидон выглядел так, словно пролежал в земле не меньше тысячи лет. Он ввел в заблуждение и торговца, и преосвященного коллекционера.
В итоге все действующие лица почувствовали себя подло обманутыми. Единственным приемлемым выходом оказалось восстановление status quo note 21. Микеланджело вернул деньги торговцу, а торговец — кардиналу Риарио. Последний, не желая держать в своей коллекции фальшивку, возвратил скульптору злополучного купидона. Вся эта история сослужила Микеланджело хорошую службу, ибо разом прославила его среди римских меценатов. Вскоре нашелся и новый покупатель — Чезаре Борджа, тогда еще кардинал Валенсийский. Он с охотой приобрел «Купидона», а впоследствии подарил его Изабелле д'Эсте. В сопроводительной записке Чезаре выразил мнение, что «эта статуя — лучшее из произведений искусства, созданных современными мастерами».
Глава 14. СМЕРТЬ АЛЬФОНСО АРАГОНСКОГО
События, к изложению которых мы сейчас перейдем, не имели в глазах современников ничего загадочного, став лишь одним из эпизодов в длинной череде злодеяний Борджа. Имеющиеся свидетельства менее противоречивы, чем те, которые относятся к гибели герцога Гандия, и возможно, что обвинительный приговор, вынесенный молвой нашему герою, в данном случае вполне справедлив. Но подлинные причины трагедии остаются неясными, и теперь уже едва ли удастся стереть все «белые пятна» в этой истории.
Как мы помним, второе замужество Лукреции состоялось в июле 1498 года. Ее супругом стал Альфонсо Арагонский, внебрачный сын прежнего неаполитанского государя Альфонсо II и племянник правящего короля Федериго. Это был красивый и пылкий юноша, на год моложе своей жены (Лукреции уже исполнилось восемнадцать). В качестве свадебного подарка, а также ради благоволения папы, король дал юному Альфонсо титул принца Бишелье и Салерно. Судя по всему, новобрачные очень любили друг друга. В ноябре 1499 года у них родился сын, названный в честь деда Родриго.
Беда всегда приходит внезапно. Пятнадцатого июля 1500 года поздно вечером принц подвергся нападению на лестнице св. Петра. В короткой схватке Альфонсо был тяжело — и, как все поначалу думали, смертельно — ранен. Нападавшие скрылись.
Согласно записям Бурхарда, принц получил ранение в голову, правую руку, и бедро. Обливаясь кровью, юноша упал на каменные ступени, а злодеи, сочтя его убитым, кинулись вниз, где у подножия лестницы их ожидало около сорока верховых. Вскочив в седла, всадники пришпорили лошадей и умчались в направлении Пертузианских ворот.
В Риме Альфонсо жил во дворце кардинала Санта-Мария ин Портико, но люди, сбежавшиеся к месту преступления, побоялись, что он не перенесет долгой дороги. Поэтому раненого поместили в ближайший дом, приличествующий его титулу и званию, — ватиканские палаты Борджа. Состояние принца казалось всем совершенно безнадежным, и кардинал Капуанский спешно дал ему отпущение грехов in articulo mortis note 22.