— Вселившись в личность, испытуемый переживает чувства того, в кого он воплотился. Чувства могут быть весьма сильными, так что гипнотизеру приходится иногда успокаивать пациента, убеждая его, что все это происходит в далеком прошлом.
— Наблюдаемые события могут восприниматься двояко: с точки зрения стороннего наблюдения или прямого участника событий.
— События, которые видит испытуемый, часто отражают проблемы его сегодняшней жизни. Естественно, они преломляются исторически во времени и зависят от среды, где они происходят.
— Процесс регрессии часто может послужить улучшению душевного состояния испытуемого. В результате этого человек чувствует облегчение и очищение — находят выход накопившиеся в прошлом эмоции.
— В редких случаях испытуемые чувствуют после регрессии заметные улучшения физического состояния. Это доказывает неразрывную связь тела и духа.
— Каждый раз последующие введения пациента в состояние регрессии происходят легче и легче.
— Большинство прошлых жизней — это жизнь простых людей, а не выдающихся деятелей истории.
Все эти моменты, общие для многих процессов регрессии, говорят об устойчивости самого явления.
Естественно, встает главный вопрос: является ли регрессия действительно воспоминанием о прошлой жизни?
Стопроцентно и категорически ответить на этот вопрос при сегодняшнем уровне исследований — да, это так — невозможно.
Однако тот же Моуди приводит несколько убедительных примеров, когда между регрессией и реинкарнацией можно поставить знак равенства. Вот эти примеры.
Доктор Пауль Хансен из Колорадо увидел себя при регрессии французским дворянином по имени Антуан де Пуаро, жившим в своем имении под Виши с женой и двумя детьми. Было это, как подсказывает память, в 1600 году.
"В наиболее запомнившейся сцене мы с женой скакали верхом к нашему замку, — вспоминает Хансен. — Хорошо запомнил: жена была в ярко-красном бархатном платье и сидела в дамском седле".
Позже Хансен посетил Францию. По известной дате, имени и месту действия он соответственно документам, сохранившимся с прошлых столетий, а затем по записям приходского священника узнал о рождении Антуана де Пуаро. Это полностью совпадает с регрессией американца.
В другом случае рассказывается об известной трагедии, разыгравшейся в 1846 году в Скалистых горах. Большая группа переселенцев была застигнута поздней осенью снежными заносами. Высота снега достигала четырех метров. Женщины, дети, умирая от голода, были вынуждены прибегнуть к каннибализму… Из 77 человек отряда Доннера выжили всего лишь 47, в основном женщин и детей.
К доктору Дику Сатфенгу уже в наши дни явилась немка, лечившаяся от переедания. Во время акта регрессии она во всех подробностях видела под гипнозом страшные картины каннибализма на заснеженном перевале.
— Я была десятилетней девочкой в то время, и я помню, как мы съели дедушку. Это было страшно, но мать говорила мне: "Так надо, так хотел дедушка…"
Выяснилось: немка приехала в США в 1953 году, ничего не знала, да и не могла знать о трагедии, разыгравшейся сто лет тому назад в Скалистых горах.
Но что поразительно: описание трагедии из рассказа пациентки полностью совпадало с историческим фактом. Невольно встает вопрос: а ее болезнь — хроническое переедание — не «воспоминание» ли о чудовищных днях голода в прошлой жизни?
Рассказывают, что довольно известный американский художник пришел к психотерапевту и подвергся регрессии. Однако, вернувшись под гипнозом в прошлую жизнь, он вдруг заговорил по-французски. Врач попросил его перевести речь на английский язык. Американец с четким французским акцентом сделал это. Выяснилось, что в прошлом он жил в старом Париже, где был посредственным музыкантом, сочинявшим популярные песенки. Самым загадочным было то, что психотерапевт нашел в музыкальной библиотеке имя французского композитора и описание его жизни, совпадавшее с рассказом американского художника. Это ли не подтверждает реинкарнацию?
Еще более странным представляется рассказ Моуди об одном из его испытуемых. В состоянии регрессии он назвал себя Марком Твеном.
— Я никогда не читал ни его произведений, ни его биографию, — рассказывал испытуемый после сеанса. Но в своей практической жизни он во всем до деталей был пронизан чертами великого писателя. Он любил юмор, как Твен. Он любил сидеть на веранде в кресле-качалке, беседуя с соседями, как Твен. Он решил купить ферму в Вирджинии и построить на холме восьмигранную мастерскую — в такой же когда-то работал Твен в своем имении в Коннектикуте, Он пытался писать юмористические рассказы, в одном из которых описывались сиамские близнецы.