– Ну… скоро, – пробурчал он, надеясь, что мать не станет настаивать на немедленном решении вопроса, но ошибся.
– Не затягивай! Ларочка – девушка видная. Сидеть и ждать, пока ты очнешься, она не станет.
– Да с чего ты вообще решила, что она за меня замуж пойдет? – осторожно возразил Василий, еще надеясь, что гроза пройдет мимо. Гроза, в его понимании, заключалась в основном в том, что придется отвлечься от сладостных изысканий и заниматься какой-то там ерундой, например, костюмом и организацией банкета. Василий искренне не понимал, почему нельзя оставить все, как есть. Ведь существовали же они целый год тихо и мирно. С чего вдруг понадобилось все резко менять? Но гроза мимо не прошла.
– Ты не юли! – рявкнула мать. – А то я не слышу, как вы там по ночам шастаете!
Такое откровенное признание его морального падения окончательно добило Василия, и он понуро опустил голову. Угадав его сомнения безошибочным материнским чутьем, Антонина Сергеевна вкрадчиво поинтересовалась:
– Или тебе Ларочка не нравится?
– Да разве дело в Ларочке! – с отчаянием отмахнулся Василий.
– Тогда в чем? – снова посуровела Антонина Сергеевна.
– Это ж надо все как-то организовывать, – тоскливо заныл Василий, но Антонина Сергеевна быстро подвела черту под его никчемными страданиями.
– Ты только определись и предложение сделай, а об остальном мы с Ларочкой позаботимся!
На этом торжественное семейное чаепитие завершилось, и Василий поплелся в свою комнату. Но расчеты не шли. Да и вообще впервые в своей жизни Василий задумался над смыслом своей деятельности. Зачем он целыми днями гробит здоровье на какие-то там изобретения, которые никому не нужны? Наука в России умерла. Сам он никому не нужен. Его держат на смехотворной зарплате чисто для декорации. А что же он? Где его жизнь?
Василий печально оглядел свои рваные носки, потертые брюки,
доставшиеся ему в наследство от отца, и вдруг с полным отчаянием осознал, что вся его жизнь один в один повторяет бесплодный путь собственного родителя. «Лучше уж жениться на Ларочке», подумал он. «Она в отличие от меня живая и адекватная».
Насколько адекватна его будущая супруга, Василий понял почти сразу после скромной свадьбы, на которую и приглашать-то оказалось почти некого. На свадьбу пришли пару сослуживцев Василия, таких же потертых и далеко не таких же молодых, соседи, бывшие соратницы Антонины Сергеевны по борьбе с социальными несправедливостями и ЖЭКовские знакомицы Лары.
Разумная невеста предусмотрительно сэкономила на свадебном платье, вложив все собранные по случаю средства в банкет, во время которого придирчиво выспрашивала у сослуживцев Василия, каковы перспективы изобретений ее благоверного. Сослуживцы не поскупились на комплименты, правда, с количеством выпитого комплименты эти приобретали все более сомнительное свойство. Однако одно Лара поняла твердо – изобретения можно продать.
И, что самое удивительное, продала! Воодушевленная законным союзом с гением науки, Лара взялась за дело рьяно и с молодым задором. Для начала она запатентовала все изобретения мужа, которых оказалось немало. А дальше занялась поиском покупателя. Конечно, Лара мечтала о нечаянно заплутавшем в их районе американском миллионере, который нуждался именно в светлой голове Василия и жаждал осыпать его всеми существующими благами капиталистического мира. Но будучи по натуре девушкой трезвого ума, Лара понимала, что искать нужно своих. И свои нашлись. Вполне солидные фабриканты, которых заинтересовало аж три изобретения русского левши.
Помимо солидного гонорара Лара выторговала у фабрикантов процент с продаж, чего до нее вообще никому не удавалось. Потрясенные фабриканты почти сразу предложили даме возглавить их отдел по продажам. И Лара согласилась.
Жизнь семейства изменилась до неузнаваемости. Деньги потекли рекой, так что очень скоро мечта Антонины Сергеевны о райском уголке в Подмосковье сделалась реальностью. В квартире был произведен ремонт, пусть и не евро, но вполне приличный. И затхлая, заваленная старомодным хламом, трехкомнатная хибара приобрела вид вполне вменяемого жилища. У Василия впервые в жизни появились приличные костюмы и великолепные итальянские рубашки с нагловато-залихватским логотипом какого-то не в меру экспрессивного южанина. Кардинально изменилась не только квартира и гардероб семейства, но и сама Лара. Она очень быстро вошла в роль «кормящей» матери семейства, о чем разглагольствовала все свободное от работы время.