Жизнь двенадцати цезарей

[113], за исключением самых древних. Он усилил наказания преступникам; а так как богатые люди оттого легче шли на беззакония, что все их состояние и в изгнании[114] оставалось при них, он, по словам Цицерона[115], стал наказывать за убийство гражданина лишением всего имущества, а за иные преступления – половины.

43. Суд[116] он правил необычайно тщательно и строго. Тех, кто был осужден за вымогательство, он даже изгонял из сенаторского сословия. Брак одного бывшего претора с женщиной, которая только накануне развелась с мужем, он объявил недействительным, хотя подозрений в измене и не было. На иноземные товары он наложил пошлину. Носилки, а также пурпурные платья и жемчужные украшения он оставил в употреблении только для определенных лиц[117], определенных возрастов и в определенные дни. (2) Особенно строго соблюдал он законы против роскоши[118]: вокруг рынка он расставил сторожей, чтобы они отбирали и приносили к нему запрещенные яства, а если что ускользало от сторожей, он иногда посылал ликторов с солдатами, чтобы забирать уже поданные блюда прямо со столов.

44. День ото дня он задумывал все более великие и многочисленные планы устроения и украшения столицы, укрепления и расширения державы: прежде всего, воздвигнуть храм Марса, какого никогда не бывало, засыпав для него и сравняв с землею то озеро, где устраивал он морской бой, а на склоне Тарпейской скалы[119] устроить величайший театр. (2) гражданское право привести в надлежащий порядок, отобрав в нескольких книгах все самое лучшее и самое нужное из огромного множества разрозненных законов; открыть как можно более богатые библиотеки[120], греческие и латинские, поручив их составление и устройство Марку Варрону; осушить Помптинские болота[121]; (3) спустить Фуцинское озеро[122]; проложить дорогу от Верхнего моря через Апеннинский хребет до самого Тибра; перекопать каналом Истм[123]; усмирить вторгшихся во Фракию и Понт дакийцев; а затем пойти войной на парфян через Малую Армению, но не вступать в решительный бой, не познакомившись предварительно с неприятелем.

(4) Среди таких замыслов и дел его застигла смерть. Однако прежде чем говорить о ней, не лишним будет вкратце изложить все, что касается его наружности, привычек, одежды, нрава, а также его занятий в военное и мирное время.

45. Говорят, он был высокого роста, светлокожий, хорошо сложен, лицо чуть полное, глаза черные и живые. Здоровьем он отличался превосходным: лишь под конец жизни на него стали нападать внезапные обмороки и ночные страхи, да два раза во время занятий у него были приступы падучей. (2) За своим телом он ухаживал слишком даже тщательно, и не только стриг и брил, но и выщипывал волосы, и этим его многие попрекали. Безобразившая его лысина была ему несносна, так как часто навлекала насмешки недоброжелателей. Поэтому он обычно зачесывал поредевшие волосы с темени на лоб; поэтому же он с наибольшим удовольствием принял и воспользовался правом постоянно носить лавровый венок.

(3) И одевался он, говорят, по-особенному: он носил сенаторскую тунику[124] с бахромой на рукавах и непременно ее подпоясывал, но слегка: отсюда и пошло словцо Суллы, который не раз советовал оптиматам остерегаться плохо подпоясанного юнца.

46. Жил он сначала в скромном доме на Субуре[125], а когда стал великим понтификом, то поселился в государственном здании на Священной дороге. О его великой страсти к изысканности и роскоши сообщают многие. Так, говорят, что он заложил и отстроил за большие деньги виллу близ озера Неми[126], но она не совсем ему понравилась, и он разрушил ее до основания, хотя был еще беден и в долгах. В походах он возил с собою штучные и мозаичные полы. 47. В Британию он вторгся будто бы в надежде найти там жемчуг: сравнивая величину жемчужин, он нередко взвешивал их на собственных ладонях. Резные камни, чеканные сосуды, статуи, картины древней работы он всегда собирал с увлечением. Красивых и ученых рабов он покупал по таким неслыханным ценам, что сам чувствовал неловкость и запрещал записывать их в книги.

48. В провинциях он постоянно давал обеды на двух столах: за одним возлежали гости в воинских плащах или в греческом платье, за другим – гости в тогах вместе с самыми знатными из местных жителей[127]. Порядок в доме он соблюдал и в малых и в больших делах настолько неукоснительно и строго, что однажды заковал в колодки пекаря за то, что он подал гостям не такой хлеб, как хозяину, а в другой раз он казнил смертью своего любимого вольноотпущенника за то, что тот обольстил жену римского всадника, хотя на него никто и не жаловался.

113. Коллегии – профессиональные и религиозные союзы свободных граждан; древнейшие из них считались учрежденными Нумой.

114. В изгнание дозволялось добровольно уйти до суда всякому римскому гражданину, обвиняемому в преступлении.

115. Слова Цицерона не сохранились.

116. Суд в Риме вершили преторы, и к Цезарю (и дальнейшим императорам) дела поступали лишь по апелляции или в силу большой сложности и важности.

117. Для определенных лиц – тех, кто был старше 55 лет, женат и имел детей.

118. Законы против роскоши (Геллий. II. 24) – ограничивали траты в будничные дни – 200 сестерциев, в праздничные – 300 сестерциев и т.д.).

119. Тарпейская скала – на Капитолии, главном римском холме.

120. Первую публичную библиотеку в Риме открыл, уже после смерти Цезаря, Азиний Поллион.

121. Помптинские болота в прибрежной части Лация осушались неоднократно, но без успеха.

122. О спуске Фуцинского озера ср.: Клав. 20.

123. Об Истме (Коринфском перешейке) ср.: Плиний. 4. 4. 10: «перекопать его судоходным каналом пытались царь Деметрий (Полиоркет), диктатор Цезарь, император Гай, Домиций Нерон, но начинания эти были несчастливы, как показывает гибель их всех». Ср.: Кал. 21; Hep. 19.

124. Туника обычно не имела рукавов и у сенаторов не подпоясывалась, чтобы видна была пурпурная кайма, знак сенаторского достоинства. Носить рукава, а тем более с бахромой считалось признаком крайней изнеженности.

125. Субура между Эсквилином и Виминалом – оживленная улица в Риме, не пользовавшаяся хорошей репутацией.

126. Озеро Неми со священной рощей Дианы – в Лации, близ Ариции.

127. Давал обеды на двух столах… – Т.е. за первым столом обедали военные чины и греческая ученая свита, за вторым – высшие гражданские чиновники с избранными гостями.