Но вот опять то же самое. Она внезапно очнулась от своих сладких грез наяву. Никаких сомнений быть не может. Земля под ней сотрясалась.
Подняв голову с подушки, она вглядывалась во тьму незнакомой ей спальни. И ничего не могла разглядеть. Только чувствовала. Легкую конвульсивную дрожь, близкую к той, которая возникала в ее квартире, когда она жила в полуподвальном этаже на улице Графский двор, где недалеко проходила линия метро, и когда проезжали поезда, то в сушильных шкафах дребезжали чашки, а изображение на экране телевизора начинало покрываться полосами и зигзагами. Но то было в Лондоне, а не в Лос-Анджелесе, и никаких веток метро здесь не проложено. А это означало только одно: землетрясение!
О господи! Подземные толчки усилились. Ее охватила настоящая паника, когда под ней начала сотрясаться кровать, и она краем глаза увидела, как старый, в стиле 1930-х годов, гардероб вдруг задрожал на своих круглых ореховых ножках. Разумеется, она видела хроники землетрясений в программах новостей, как дома разваливаются на булыжники, как сплющиваются и обрушиваются автомагистрали, как люди оказываются погребенными заживо.
— Рилли! — прошептала она в темноте.
Он не пошевельнулся.
Она тоже замерла, не смея вздохнуть. Страх лишил ее способности логически мыслить, и она боялась, что малейшее ее движение приведет к тому, что комната затрясется еще сильнее.
— Рилли! — позвала она на этот раз немного громче. Со стола упал стакан и на деревянном полу разбился вдребезги. Этот звук разбудил Рилли. Он лениво приоткрыл глаза и долго щурился во тьму, как кошка на солнышке.
— Что случилось?
Его ворчливый шепот произвел магическое действие. Как только были произнесены эти слова, землетрясение громыхнуло в последний раз и кончилось так же быстро, как и началось. Единственными оставленными им уликами были разбросанные по полу осколки стекла, отдаленные звуки автомобильных сирен и лай соседских собак в другом конце улицы.
Рилли вытащил из-под одеяла свою могучую руку и теснее притянул ее к себе.
— Не бойся, это не землетрясение, а простое земледрожание, так что беспокоиться не о чем, — прошептал он, улыбаясь ее наивности и испуганному выражению лица.
— Но я так испугалась. Я подумала…
— Ш-ш-ш, все в порядке. С тобой ничего не случится. — Он начал целовать ее лицо, глаза, губы. — Ну, то есть не совсем ничего. — Его рука спустилась ниже, к ее бедру.
Она снова начала дрожать, но на этот раз не от испуга. Закрыв глаза, она глубоко и удовлетворенно вздохнула. Все начиналось сначала. Никогда в жизни повторения не казались ей столь желанными.
— Догадайся, что со мной случилось…
Входная дверь с шумом хлопнула, потом внизу, в холле, раздались шаги Фрэнки, потом она вошла в затемненную гостиную и остановилась на секунду в дверях, увидев Риту, которая, сгорбившись, сидела на диване, сдирала с ногтей растрескавшийся лак и с задернутыми шторами смотрела телевизор. Было три часа дня, а она все еще была в халате.
— Что-что? — пробормотала Рита, не удосужившись даже оглянуться.
По каким-то признакам Фрэнки поняла, что сейчас не лучший момент, чтобы делиться с подругой новостями о Рилли. Она сделала тактический разворот на 180 градусов и повела себя так, как только может повести себя благоразумная английская девушка в затруднительной ситуации: она заговорила о погоде. К счастью, в Лос-Анджелесе погода всегда была прекрасной, лучше, чем в каком-либо другом месте земного шара, и поэтому ею можно было восторгаться сколько угодно, особенно если сравнить ее с погодой в Объединенном Королевстве, где всегда шел дождь, бесконечный дождь и один сплошной дождь. А тут к тому же случилось землетрясение.
— Ты в прошлую ночь не чувствовала, как двигалась земля?
— Двигалась? Да она даже не шелохнулась! — мрачно сказала Рита. — Мэтт лежал как убитый.
Фрэнки немного смутилась.
— Мэтт? Я говорю о землетрясении. Ты ничего не почувствовала?
— Какое еще землетрясение? Что это ты все о каком-то землетрясении?
Фрэнки от удивления чуть рот не раскрыла. Конечно, Рита всегда была ужасной соней, но даже она вряд ли могла проспать толчки земной поверхности силой 3,5 балла по шкале Рихтера. Она выхватила у нее из рук дистанционный пульт и переключила телевизор на новости Си-эн-эн, где длинноногая и длинноволосая репортерша с перламутровой помадой на губах рассказывала о том ущербе, который землетрясение нанесло автомагистралям.