— Даже думать об этом забудь, — пробормотал сквозь зубы Рилли, предусмотрительно обхватив Фрэнки за плечи. — Эта женщина стоит гораздо больше, чем миллион долларов, чей бы он ни был.
— Эй, так вы что, все из Англии? — прокричала Валин, которая чувствовала себя покинутой на другом конце стола. Она уже успела опустошить свой стакан с мартини, подцепила со дна оливку и теперь размахивала пустым стаканом, чтобы привлечь внимание проходящей мимо официантки.
— Разумеется! — воскликнула Рита и тут же пожалела о своей неосторожности.
Валин пронзительно взвизгнула и сложила унизанные бриллиантами руки на своей, так предательски выдающей ее возраст груди.
— О господи, — запричитала она с блестящими от слез глазами. Голос ее так и дрожал от эмоций. — Я просто обожаю вашу королевскую семью! А королева такая замечательная леди! Но — и я говорю это без малейшего неуважения к дорогой Лиз — я всегда думала, что она должна немного подправить свою внешность, подкорректировать стиль, что ли. Вы меня понимаете? — Валин на минуту прервалась, чтобы получить у официантки новую порцию мартини, которую она немедленно пролила на платье. — Бант всегда говорит, что я могла бы дать ей массу полезных советов. Ну, знаете, вроде того, чтобы носить покороче юбки, больше показывать ноги, делать поглубже вырез на платье, может быть, класть на лицо больше румян, больше использовать тональный крем. — Она поправила на голове копну соломенных волос в стиле Иванны Трамп. — То есть я хочу сказать, что нет ничего плохого в том, чтобы себе иногда немного помогать, как вы думаете? Это можно сделать почти незаметно, очень утонченно. Вот посмотрите, к примеру, на меня! — И она захохотала во весь голос, откинув назад голову, так что на шее стали видны все ее косметические швы, а в ушах зазвенели бриллиантовые клипсы, которые до такой степени растянули ее уши, что те стали похожи на уши королевского спаниеля.
— Кто-нибудь будет делать ставки? — спросил крупье, заканчивая передвигать фишки по столу. Вокруг уже начали собираться зрители. Любая игра, если ставки высоки, привлекает всеобщий интерес. Людям нравится наблюдать за азартной игрой других.
Несколько игроков, сидящих вокруг стола, поставили по десять и двадцать долларов. От маленького человечка в очках и блейзере в елочку поступила сотня. Бант раздумчиво пожевал свою сигару, прежде чем положить на стол пять сотен. Дориан глубоко вздохнул и двинул свои фишки по зеленому сукну.
— Я ставлю все на семь.
Вокруг стола все коллективно вздохнули и замерли. Сумма либо удваивалась, либо прогорала. То есть в случае выпавшей семерки Дориан получал еще десять тысяч долларов. Любая другая цифра — и он терял все.
— О’кей, ставки сделаны, — прошептал он и начал встряхивать кости.
— Поддай им жару! — вопила Рита, дрожа от шампанского и адреналина.
Резким движением Дориан бросил кости на стол. Наступил один из тех моментов, когда — если бы дело происходило в кино — режиссер наверняка бы прибегнул к замедленной съемке, показывая сцену кадр за кадром и давая возможность публике хорошенько разглядеть, как маленькие красные кубики отделяются от ладони главного героя, прокатываются по его пальцам и на некоторое время, словно в полете, повисают в воздухе. Камера наверняка прошлась бы по лицам собравшейся вокруг стола толпы, возбужденной, алчной, загипнотизированной. А потом снова обратилась бы к падающим костям, которые в конце концов приземляются на столе.
Фрэнки тоже задержала дыхание, когда они коснулись стола, пару раз подпрыгнули на месте, еще пару раз перевернулись на зеленом сукне, а затем остановились как вкопанные. Наступила секундная пауза — необходимая для того, чтобы осмыслить происходящее. На костях выпало два и пять. Всего семь. Среди всеобщего замешательства первой завопила Рита:
— Да это же черт знает что такое, я просто не могу в это поверить! — С ее криком действие в фильме снова пошло с обычной скоростью. Съехав со своего стула, Рита опрокинула свой стакан и залила гофрированную грудь Валин. Но никто этого не заметил, тем более Рита, которая продолжала непрерывно вопить: — Я просто не могу в это поверить! Я просто не могу в это поверить! — как полицейская сирена. Она оттолкнула локтем пару неопрятных и нечесаных дамочек в выцветших джинсах, которые слишком близко приблизились к Дориану, причем доллары блестели в их глазах, словно лампочки в игральном автомате. Наконец она схватила Дориана за лацканы пиджака и, задыхаясь, пропела ему в самые уши: — Ты был просто грандиозен! — И тут же смачно поцеловала его в губы.