Началась операция по спасению ребёнка. Потому что последствия оказались катастрофическими – гиря раздробила кость. Спасение затянулось.
Плюсом для девочки стало одно – она теперь не могла ходить в сад. И не ходила. Сидела с мамой дома.
Довольна ли была Галя? Конечно! Если бы не болел палец…
Довольна ли была Зина? Совсем нет. Ведь дома никто не заглядывался на её красоту, что вызвало падение котировок на семейном поприще. На сцену разом вылезла свекровь. И половина зарплаты Коленьки перекочевала в карман Алевтины Ивановны к ужасу невестки.
Но на этом злоключения Зинаиды Петровны не кончились. Потому что к ней потерял интерес бригадир. На её место поставили другую кралю, которая, к несчастью Зины, имела талию и бёдра. Мираж отдельной однушки таял под вопли Галки. Палец девочки болел, и она требовала, чего ни попади, а главное, внимания мамы. Маму же больше интересовал телевизор с телефоном, раз мужчин в квартире не наблюдалось. Но девочка исправно докладывала бабе и папе, чем занималась мама, передавая часто слова матери с детской доскональностью, искренне не понимая, почему багровела баба Аля.
Галина говорила лучше день ото дня, да ещё отличалась прекрасной памятью. И свобода Зины уменьшалась прямо пропорционально росту словарного запаса.
Победа Гали в отношении Витьки стала безоговорочной. Больше противного мальчишки девочка не видела. Ведь Витя тоже начал говорить. Пока его понимала только мама, которая и узнала о неправильном приземлении гири. Страх за здоровье сына оказался сильнее дружеских уз. К тому же мать Вити напрягали двусмысленные взгляды подруги в сторону её мужа. Семьи прекратили всяческие отношения к огромному недовольству мальчика. Но первая любовь не пережила разлуки. Через несколько месяцев Витя забыл о Галке, встретив в саду Инночку.
Но Галку не заботил Витька. У неё были свои дела, которых день ото дня становилось больше. Во-первых, дома девочке было скучно. Она любила гулять. Но не чинно прохаживаясь по аллеям, а залезая, куда только можно. Но в виду ноги Галка не могла залезать сама – её должна была катить мама в коляске. А мама не катила. Девочка объясняла, что хочет, и получала нелюбимое слово «нельзя». Но она-то знала, что можно! Просто взрослые не хотели выполнять её прихоти.
Недовольство Галка вымещала докладыванием маминых дел, разбиранием запретных полок, вываливанием круп на пол, оставлением луж и другими «невинными» делами трёхлетнего ребёнка. Её наказывали. Но хулиганку ничего не брало – ведь всё уже было сделано словом «нельзя», которым раз за разом подрезали неоперившиеся крыльям.
От безысходности девочка начала читать, практически сама. Потому что от занятой обдумыванием семейных проблем мамы, дождаться внятных объяснений было нереально. Галка напряглась немного и зачитала. И вот тогда-то Зинаида впервые посмотрела на дочь, как на человека. До этого она воспринимала её сильно обременительным предметом интерьера или домашним любимцем, который был скорее «нелюбимец». Сейчас же всё изменилось.
Заслугу дочери Зинаида моментально записала на свой счёт и рассказывала каждому встречному о гениальном ребёнке.
К тому же разумная дочь могла стать союзником в войне против свекрови, не зря же она звала её «бабка». Но объединиться не получилось по одной простой причине: общаться с детьми Зинаида не умела. Она хотела только получить от дочки желаемого. Но в отношении Галки, чтобы что-то получить, нужно было что-то дать. А давать Зинаида не умела.
Глава 5. Дом – что хорошего в нём?
Такой глупой мамы Галка не заказывала. «Надо было скрывать, что читаю», – думала девочка, скрипя зубами читая на бис «Колобка». Путешествия шаровидного чудака надоели, как и скрывание, что она может ходить и даже бегать.
Но выбор был беден: садик, где ждала встреча с ненавистным Витькой, или чтение «Колобка», как подтверждение Зининого героизма. Ведь это мать научила больного ребенка читать! В три года!
Но время стремительно летело. И года приближались к четырём. А дом, мама, баба и папа оставались прежними.
Мама – думающей только о себе.
Баба – любящей говорить «нельзя».
Папа – редко проявляющийся хоть каким-то. Галке он казался ненастоящим.
И дом… Здесь должна была жить свобода по разумению девочки. Но её не оказалось. Почти год ушло у Галины, чтобы убедиться в этом окончательно. Тут правило слово «нельзя» и нотации бабки Али, на которых Галя, к сожалению, засыпать перестала.
Девочка была умной и быстро научилась соглашаться с бабой, а потом опять делать, как хочется. Но вот это «хочется» семья, неожиданно сплотившись, изживала всеми силами.