Пирр пустился в новые войны, и был убит черепицей, которую швырнула в него старуха на улице Аргоса. В том же году (275) Тарант сдался Риму.
Восемь лет спустя Рим вступил в столетнюю борьбу с Карфагеном за господство над западным Средиземноморьем. Первая война длилась в течение жизни целого поколения, и в итоге Карфаген уступил Риму Сардинию, Корсику и карфагенские земли в Сицилии. Во время Второй Пунической войны Сиракузы совершили ошибку, встав на сторону Карфагена, вслед за чем Марцелл измором вынудил их капитулировать. Победители разграбили город с такой основательностью, что он так никогда и не оправился. Марцелл «перевез в Рим, — сообщает Ливий, — убранство Сиракуз: статуи и картины, которые имелись там в изобилии… Даже если бы был взят Карфаген, добыча вряд ли оказалась бы богаче»[2448]. К 210 году Рим овладел всей Сицилией. Остров был превращен в житницу Италии, почти полностью обслуживавшуюся отчаявшимися рабами, и обречен на экономическое прозябание. Ремесла не поощрялись, торговля была ограничена, богатство стекалось в Рим, свободное население вымирало. На тысячу лет Сицилия исчезла из истории цивилизации.
II. Рим-освободитель
На каждом шагу экспансии Рима способствовали ошибки его врагов. В 230 году два римлянина были посланы в Скодру, столицу Иллирии (Северная Албания), с протестом против нападений иллирийских пиратов на римские суда. Царица Тевта, получавшая долю добычи, отвечала, что «не в обычае иллирийских правителей мешать своим подданным добывать трофеи на море»[2449]. Когда один из послов пригрозил войной, Тевта велела его казнить. Радуясь столь дешевому предлогу оккупировать побережье Далмации, Рим направил экспедицию, которая в 229 году до н. э. низвела Иллирию до положения римского протектората с той же легкостью, что и в 1939 году н. э. Керкира (Корфу), Эпидамн (Дураццо) и другие греческие колонии попали в зависимость от Рима. Поскольку иллирийские пираты чинили вред также и греческой торговле, Афины, Коринф и оба союза приветствовали Рим как избавителя, приняли его послов и допустили римлян к участию в Элевсинских таинствах и Истмийских играх.
В 216 году Ганнибал уничтожил римскую армию при Каннах и подступил к самым воротам Рима. В то время как Рим столкнулся с острейшим кризисом в истории республики, македонский царь Филипп V заключил союз с Ганнибалом и готовился вторгнуться в Италию (214). На конференции в Навпакте (213) этолийский делегат Агелай ратовал за единение всех греков в этой Первой Македонской войне против растущей державы на Западе:
«Было бы как нельзя лучше, если бы эллины никогда не воевали друг с другом, но считали бы величайшим даром и милостью богов полное единодушие и согласие между собой и, шествуя рука об руку, подобно людям, переходящим брод, отбили бы захватчиков-варваров и объединились для спасения себя и своих городов… Ибо очевидно, что когда в этой войне либо карфагеняне разобьют римлян, либо римляне карфагенян, победители вряд ли удовольствуются господством над Италией и Сицилией; нет, они наверняка придут сюда и со своим честолюбием преступят справедливость. Поэтому я умоляю вас всех обезопасить себя от этой напасти и прежде всего взываю к царю Филиппу. Ибо для вас, Ваше Величество, лучшей защитой будет не разорение эллинов, что сделает их легкой добычей для захватчика; напротив, вам следует относиться к ним как к своим детям и заботиться о безопасности каждой области Эллады, как если бы то была часть ваших владений»[2450].
Филипп вежливо его выслушал и на некоторое время стал кумиром Греции. Но в его договоре с Ганнибалом — если верить чересчур патриотичному Ливию — было оговорено, что в благодарность за нападение Филиппа на Италию Карфаген, в случае победы над Римом, поможет Филиппу подчинить Македонии всю материковую Грецию[2451]. Возможно, условия этого соглашения стали известны греческим государствам, и поэтому большая их часть, включая Этолийский союз Агелая, заключили антимакедонский пакт с Римом; это настолько встревожило Филиппа, что его вторжение в Италию было отложено на неопределенный срок. В 205 году Рим заключил мир с Филиппом, чтобы развязать себе руки для войны с Ганнибалом, и три года спустя Сципион разгромил карфагенян при Заме. Последний великий век греческой цивилизации подходил к концу: Египет, Родос и Пергам обратились к Риму за помощью против Филиппа. Рим внял призыву и развязал Вторую Македонскую войну. Имея своим врагом не только Рим, но и почти всю Грецию, Филипп сражался со свирепостью затравленного зверя. Он прибегал к любому вероломству, расхищал все, что могло послужить его цели, и обращался с пленными столь жестоко, что, когда сопротивление Филиппу оказалось невозможным, граждане Абидоса перебили своих жен и детей, а затем покончили с собой[2452]. В 197 году Тит. Квинкций Фламинин, патриций того склада, который сделал Полибия восторженным почитателем Рима, нанес Филиппу такое поражение при Киноскефалах, что внезапно вся Македония, а в действительности и вся Греция оказались во власти Рима. К недовольству своих этолийских союзников (утверждавших, что битву выиграли они), после наложения крупных контрибуций и присвоения огромной добычи Фламинин позволил ослабленному и не представляющему угрозы Филиппу сохранить свой престол на том основании, что Македония необходима как заслон против варваров с севера.