Дальше за две недели воздвигается потрясающий дворец, деревянный – там мастера были со всех концов России выселенные, работали как по волшебству: правда, почти ничего не осталось после пожара, но размах огромный, и очевидцы вспоминают, да. В этом дворце при полном собрании всех видных поселенцев Федору коронуют... то-есть мажут на царство под именем Феодоры, без всяких лишних красивостей.
К тому моменту слух о царстве, о проекте царства, идёт по всей губернии, стекается масса народу, возникает что-то вроде города – всё это за считанные недели. То-есть было пустынное место, стало людное царство, и старуха Федора, собственно, всему этому хозяйка, монарх.
Муж её, Рыбников, всё это время остаётся вне дел, он в доме нежеланный гость, в новом дворце – тоже, он мог вообще прозевать весь ажиотаж, несколько суток ночевал на берегу, вернулся домой – а там бах-тарарах, была землянка, стал город и дворец. Это, конечно, был шок, он пытался выяснять отношения, как бы свои права устанавливать, она его при всей челяди по щеке ударила и велела прогнать. Он, естественно, как человек мягкий, незлобивый, взял невод и отправился на берег, вернулся уже после драматической развязки.
Эээ... вот. В Архангельске, конечно, всем этим развитием были весьма недовольны, ошарашены даже, слали курьеров в Петербург, потому что непонятно было, как со всем этим разбираться... они там к подобным масштабам не привыкли. Это для них был как новый Стенька Разин, только без единого выстрела. Со временем, конечно, они бы разобрались и это новоявленное государство уничтожили бы, но, собственно, конец наступил раньше: Беловодское царство погубило само себя.
То-есть это, собственно, была сама старуха Федора: у неё от власти закружилась голова, она самодурствовала, они искренне терпели, потому что верили, что у неё есть предназначение, так сказать, свыше... И тут она делает шаг. Она требует прижизненной канонизации. То-есть чтобы её причислили к лику святых, вешали повсюду её иконы и почитали как ни меньше ни больше – морскую владычицу.
Вот последней соломинкой эта самая «владычица морская» и была. Беловодцы были очень терпеливые, к культу личности им не привыкать в любом случае, но здесь пахло кощунством, причём как бы двойным кощунством, что ли. С одной стороны, владычица морская – это же Пресвятая Дева Мария, Stella Maris, вы же помните, да. То-есть как бы Федора уравнивает себя с Богородицей. С другой стороны, на побережье бытовал такой культ... эээ... неофициальный, как бы, скорее языческого, ненецкого происхождения – культ Золотой Рыбы. Он никак христианской вере не мешал, вроде как вот в домовых верили, в леших, вот такого рода был этот... эээ... культ. Эта Золотая Рыба как бы и была морская владычица, приносила успех рыбакам, всё такое.
Возмущение тут было колоссальное, переросло в бунт – тоже бескровный, тут народ всё-таки был глубоко верующий. Мастера сами сожгли дворец, который они же и построили, город разрушили, народ разбежался, всё так же в одночасье, за день-два. Федору не тронули, она убежала в свою старую землянку, через несколько дней снова вернулся муж... По-видимому, они дальше там оставались в одиночестве, неизвестно, что с ними дальше случилось, как они жили, когда умерли.
А среди разбежавшихся тогда начало бытовать... то-есть возникло, как бы, мнение, что когда-нибудь ещё обязательно построят новое Беловодье, на этот раз чистое, как задумали, с уже достойным монархом, не со старухой этой бешеной. Легенда распространялась постепенно, и... Слушайте, в заднем ряду, пожалуйста, перестаньте мне мешать, всё время. Вообще, кто и на каких основаниях затащил в аудиторию аквариум? Что у вас там?
– Не так всё это было, профессор. Совсем не так. Ты неправ, профессор...