Потом те, кто ждал своей очереди, поняли, что дело нечисто. Встретили бешеным ружейным огнем и суматошными, вразнобой, пушечными выстрелами. Появились потери. Но было несколько стругов на каждый корабль, и гибель одного или двух его судьбу не меняла.
Когда же мачты первых жертв опрокинулись, наискось перечеркнув разгорающуюся зарю, вторая линия встретила нас уже по-настоящему. Только клочья полетели!
Командовать стругами были назначены у меня минеры, с указом любой ценою использовать свое оружие. Затем отходить к востоку. Но теперь у тех, кто все еще пытался добраться до неприятеля, шансов не осталось. Больше десяти лодок разлетелись под ядрами в щепки. Кто выжил, саженками бултыхали по кровавому месиву навстречу отставшим. Другие, не имея решимости ни вперед идти, ни обратиться вспять у меня на глазах, таранили уже тонущие корабли, освобождаясь от мины и от обязанности продолжать бой.
- Лейтенант, фейерверком - общий отход!
Сигнальная ракета конструкции Корчмина - невероятная вещь. Видно ее замечательно: выше версты взлетает! Но даже пустив их три, не заставил ретироваться всех. Несколько стругов упорно держались шагах в пятистах от плюющихся огнем турок, сразу за пределом действия дальнобойной картечи. Ждали уцелевших с разбитых судов. Сосчитав, что десяти минут пловцам достаточно, чтобы преодолеть нужное расстояние, велел присоединиться к этой группе, подобрав, кого сможем. Выждав время, взял рупор и уже голосом погнал прочь, ибо дожидаться держащихся за обломки раненых означало бы погубить всех.
Совсем рассвело. Керченская бухта превратилась в растревоженный муравейник. Очнувшиеся турки поспешно выбирали якорные канаты, ставили паруса. Мы тоже поставили, но утренний бриз с крымской стороны больше благоприятствовал врагам. Они были у нас на ветре и двигались быстрее.
Теперь главными сделались рулевые: ход судна - их забота. Иные попытались, подобно древним норманнам, употребить парус и весла вместе, однако пользы от этого заметно не было. Дать гребцам небольшую передышку - пожалуй, расчетливее. Впрочем, я не теребил сигнальный фал, предоставив моряцкие дела усмотрению подчиненных. Близкий взрыв действует не только на вражескую обшивку: в подзорную трубу видно было, как мелькают черпаки над бортами. Вот на 'Слове' запасный парус завели под днище; 'Ферту' еще хуже: другой струг подошел и снимает команду.
Цепочка растянулась на несколько верст. Может, хотя бы первые проскочат? Нет! Вон два треугольника у самого Еникальского мыса. С обманчивой неспешностью движутся вправо. Шебека опередит всех и расстреляет из пушек, не давши приблизиться.
- Доставай флаги. Дай сигнал сбора в условленном месте.
Грек исполняет приказ без малейшей задержки. Или не грек? По-русски его фамилия звучала бы как Чужаков или Чуженинов: вероятно, предок лейтенанта принадлежал к иному народу. Впрочем, сейчас неважно.
Условленное место - в версте от окончания косы, вдоль которой мы сюда пробирались. Из этого пункта можно восприять прежний путь, а можно - другой. Моим помощникам это известно.
Сигнал заметили. Екимов дублирует. Вся толпа (ордером баталии сие скопище назвать грешно) смещается правее, замедляя движение. Я с арьергардом быстро догоняю. Кто вырвался вперед - возвращается. Самый дальний струг не успеет, его отрежут и прижмут к косе. Поднимаю флаги, предписывающие двигаться за мною в кильватер и поворачиваю на четыре румба к зюйду. Минут через пять под килем шуршат ракушки.
- Все в воду!
Прыгаю сам. Здесь по пояс. Облегченное суденышко заметно всплывает. Гребцы ведут его, как коня в поводу. Шаг за шагом. Глубины еле хватает, кто набрал воды - не пройдет. Надо распорядиться бросить текущие лодки, а людей пересадить.
- Лейтенант, станет по грудь - остановись и жди меня.
- Будет исполнено, Ваше Превосходительство!
Хорошо, когда тебя понимают. Крича и размахивая руками, в пять минут превращаю толпу в правильную колонну. За вычетом брошенных, стругов осталась дюжина. Но команды заметно увеличились: людей уцелела половина, если не больше. Гораздо лучше, чем я ожидал! Вражеский урон стократ окупает сии потери: тоже половина - только линейной эскадры!
У преследователей отыграли почти час. Все, чья осадка глубже трех футов, огибают отмель за шесть верст. Начало пути - в крутой бейдевинд! Большинству не обойтись без лавирования. Впрочем, только что вышедшие из бухты их явно опередят. Пусть гонятся: чем больше увяжется следом, тем лучше. Лишь бы думать не начали.