Правда, сверленые пушки требуют хорошей литейни. Иначе ядра выходят кривые. Липские заводы, состоящие в ведении Адмиралтейства, к исправлению безнадежны. Сразу надо думать, где расположить мастерские, чтоб иметь рядом уголь и водные пути (для удобного подвоза демидовского чугуна с Урала). Хорошо бы свой выплавлять, но ведь не поставишь доменные печи в голой степи. Англичане давно уже (лет семьдесят, пожалуй) задумываются о переходе на кокс и пытаются добавлять его к древесному углю; пока что предел их достижений — смешанное топливо. Я тоже пробовал — и понял, что с наскока сего не сотворить. Нужен иной состав шихты и усиленное дутье. Тратить немалые деньги на новые опыты? Не сейчас. Есть множество более насущных нужд: без дополнительных вложений шагу не ступишь. За какое звено ни возьмись, тянется вся цепочка.
Швырять деньги безоглядно возможности не имелось. Хотя товар, привезенный «Менелаем», был полностью продан и оплачен, добрая половина выручки застряла в банке Сан-Джорджо. Дело в том, что главный доход генуэзские банкиры издавна получали от кредитования испанских королей. Разойдясь с контрагентами в итоге накопившихся счетов, нынешний монарх объявил, что ему дополнительно причитается два миллиона испанских песо, и послал самого крутого из своих военачальников истребовать оные. Адмирал Блас де Лезо с шестью кораблями вошел в гавань, выдвинул пушки и навел оные на город. С кем-то другим еще поторговались бы, потянули время — но этого знали. Сей флотоводец, прозванный «пол-человека»: однорукий, одноногий и одноглазый, — имел нрав неукротимый, и решительности в нем хватило бы не на половинку адмирала, а на дюжину целых. Деньги отдали моментально. Незваный гость удалился, объявив, что честь испанского флага спасена.
Честь — честью, однако некоронованные вкладчики пострадали. Не отрицаясь от выплат, банкиры настоятельно просили о ретардации года на два или три. Никоим образом не заинтересованный в банкротстве Сан-Джорджо, я согласился. Как и все прочие: видимо, больше ни у кого из партнеров банка не нашлось под рукою линейной эскадры.
Сочтя все затраты, пришлось отказаться от денежного участия в строительстве нового порта близ устья Кальмиуса. Пусть государыня сама справляется. Надо бы ее поощрить, выбрав подходящее имя для крепости. Анненбург? Анненштадт? Или лучше Анненхафен? Как-то не звучит. Имя сие не угодно Фортуне: мои новейшие беломорские корабли, названные «Св. Анна» и «Св. Екатерина» (Прасковье не хватило) потребовали после постройки усиления каркаса. То ли баженинские мастера согрешили, то ли Франсуа Кулон-младший, у коего мои люди списали чертежи. А может, замена дуба на сосну и лиственницу вышла боком. Ни соловецкие чудотворцы, ни гомеровские герои этаких бабьих капризов себе не позволяли.
Губернатор азовский Пашков (вообще-то вице-, но унизительную приставку часто опускали, понеже старшего начальника, при нынешнем пренебрежении отдаленными провинциями, в Азове лет пять как не было) встретил с предупредительным вниманием и опаской, справедливо полагая, что дальнейшая карьера его будет сильно зависеть от моего доклада императрице. Впрочем, для серьезных претензий к Егору Ивановичу просто не было почвы: армия и флот не в его ведении, а податные сборы в губернии невелики. При всем желании, много не наворуешь. Больше всего меня интересовали отношения с туземными народами.