— Ладно, припиши к Андрея Иваныча прожекту. Пускай Коммерц-коллегия снова рассмотрит, потом Военная и Сенат. Коль не найдут причин отказать, так и я не стану. Ступай, с Богом.
В случае успеха (который, после напутствия государыни, казался несомненным) выгода обещала перекрыть все убытки от козней Остермана. Занятно будет посмотреть на физиогномию вице-канцлера. Хотя с него станется изобразить радость и дружелюбие. Дескать, с самого начала на то рассчитывал, веря в ваш ум и удачу…
Возможные возражения и дополнительные условия меня не пугали. Своей армии фузей не хватает? Пожалуйте, готов поставлять ружейных стволов сколько угодно! Вернее, сколько казна сумеет оплатить, по принятой в Туле обыкновенной цене. Замки — это лучше к тулякам; сам намерен покупать у них или в Шеффилде. Или в Льеже: посмотрю, где выгодней. А окончательную сборку мушкетов устрою в Англии. Не всех; но изрядной доли, чтоб можно было под английским титулом отправлять оные в колонии. Стеснения, в угоду туземным промышленникам налагаемые парламентом на иностранные изделия, изобретательному негоцианту не помеха.
В этих видах, придется существенно расширить склады и мастерские на берегу Бристольского залива, записанные на моего приказчика Джошуа Уилбура. Для всех несведущих он полновластный хозяин: выросшую на месте бывшей медеплавильни деревню окрестные жители так и прозвали, на местном наречии, Уилбур-пентреф (а русские мастеровые, соответственно, Вилбуровым или Вилбуровкой). Кстати, при новых пошлинах лудить листовое железо корнуолльским оловом дешевле окажется там же, на валлийских берегах. Сотни две-три работников надо перевезти отсюда. Можно б, кроме незаменимых, на месте нанять — но сие дороже и чревато раскрытием секретов. Мне есть что скрывать, как от британских властей, так и от собратьев по промыслу.
Однако вывоз мастеровых не будет доброжелательно воспринят Ее Величеством. Послать оных под претекстом обучения или под видом матросов? Только хуже сделаешь. Количество привлечет внимание, попытки скрыть — возбудят любопытство. Тайны же, среди русского простонародья, умеют хранить одни раскольники. У прочих — как вина хлебнул, так вся душа наружу. А эти наглухо закрыты. И в смысле честности любому гугеноту фору дадут. Адептов двоеперстия среди моих приказчиков немало: после продажи Шафирову доли в Персидской компании, изрядная часть служителей перешла оттуда на английское направление. Иногда сомнения брали, кто кого использует: я староверов, или староверы меня, ибо в их действиях порою угадывались (без явных доказательств) собственные замыслы, отдельные от компанейских нужд. Со стариной Уилбуром они подружились и явно обнаружили в нем родственную душу. Сей проповедник равенства, если не величал короля Георга антихристом, то лишь в силу презрения к власть имущим. Не уверен, что поморские старцы об этой дружбе ведали: закосневшие в догмах начетчики всех чужестранцев без разбору верстают в слуги сатаны. Скорее, младое поколенье, выбравшись из-под дедовской опеки, принялось искать Божью правду по своему разумению. В Англии за то кнутом не дерут, и пытошными клещами над ухом молящегося не щелкают. Какая новая ересь родится из стачки русских старообрядцев с английскими квакерами, один Господь знает. Важно другое. Вместо «земли поганой», на коей лежит хвост диавола, Британия готова предстать убежищем для гонимых за веру. Тысячи беглецов из России находят приют в Литве и Турции; так почему бы расколоучителям не указать им вместо этого путь в Бристоль? И людям хорошо, и мне выгодно!
В общем, из Тайболы достаточно взять малое число инженеров и опытных мастеров; рядовой состав выучить недолго. Если набрать людей в Речи Посполитой, в раскольничьих слободах на Ветке — хрен кто докажет, что это бывшие русские подданные.
Кроме отбора мастеров для Вилбуровки, на заводе ожидало меня еще одно дело. Винтовальные фузеи Лейтмана и де ла Шометта опробованы были в стычках с лезгинцами на Кавказе, и надлежало решить дальнейшую их судьбу. Оставить оные оружейными куриозами, или же рекомендовать Воинской коллегии для вооружения егерских рот? В войсках, как ни странно, наивысшую оценку получила система Лейтмана: самая простая, и даже примитивная. Обычная дульнозарядная кремневка, с пулей большого удлинения, входящей в нарезы за счет сжатия при выстреле. Нехитрое приспособление для обкатки пуль обеспечивало очень точную их подгонку по диаметру; помеху создавал лишь пороховой нагар. Капитан Тульского полка Иван Лаврентьев, привезший отчет об испытаниях, упорно защищал полюбившееся оружие: